Уездный детектив. Незваный, но желанный. Татьяна Коростышевская

лицо, велела громко:

      – Чародея мне сюда немедленно доставить! Либо Квашнину везите из богадельни, либо… Поезд уже прибыл?

      Ответа не услыхала, Гриню вознесло, низвергло, снова подняло в воздух; голоса прочих присутствующих слились в нестройное бормотание. Я поднажала изо всех сил, закричала:

      – Да вяжите его, ироды, к кровати приматывайте!

      – Всем разойтись. – Уверенный баритон отчего-то имел запах мяты.

      – Обезвоживание, – пискнул лекарь, – от него все беды. Мы уж и так и эдак пытались…

      Руки, чтоб убрать с глаз мокрые волосы, я отнять не могла, фыркнула в безуспешной попытке открыть обзор.

      – И что же, – продолжал баритон, который был бы мной непременно опознан, если бы не уверенность, что обладатель его сейчас находится от меня за сотни верст, – Евангелина Романовна по примеру фильмотеатральных героинь не напоила своего возлюбленного изо рта в рот поцелуем? Попович, брысь отсюда.

      Сквозь завесу волосяных сосулек я рассмотрела высокий мужской силуэт подле кровати, сердце пропустило удар, в голове зашумело.

      – Семен?.. Аристархович…

      Крестовский подтверждать эту смелую догадку не стал, взял меня за шиворот и поставил на пол шагах в трех от постели.

      Мамочка, как же мне было в этот момент стыдно! Ведь один в один как с нашкодившей кошкой обращается. Самодур и мизогин.

      Означенный господин на меня не смотрел, воздел руки с туманными чародейскими плетями, забормотал что-то гортанно-мелодичное, отчего всю мебель тряхнуло, как при землетрясении, хлопнул в ладоши. Волков, успевший уже додрейфовать до потолка, рухнул спиной на кровать. Наступившая тишина сперва оглушила, но скоро разбавилась весенним звуком капели. Из дырочки в боку медного умывального таза, стоящего на столике, вытекала струйка воды. Крестовский сжал ладонь, струйка зависла в воздухе, собираясь в огромную дрожащую каплю, даже скорее в водяной пузырь, который медленно поплыл к постели, лопнув мириадой брызг над лицом Волкова. Кадык Грини дернулся раз, другой…

      Лекарь зааплодировал, а Давилов с видом кафешантанного конферансье провозгласил:

      – Действительный статский советник, господин Крестовский Семен Аристархович, из чародейского приказа Мокошь-града!

      Шеф обжег обоих гневным взглядом.

      – Прекратить балаган! – Повернулся ко мне. – А с вами, Попович, мы сейчас будем беседовать.

      Его синие глаза с брезгливостью остановились на моих руках, я быстро вытерла их о подол.

      – Здесь беседу проводить изволите? Ох, простите. Здравия желаю, ваше превосходительство! Добрый вечер, с приездом. Добро пожаловать в…

      Болтливость моя носила характер нервический и вполне мне свойственный. Я даже реверанс попыталась изобразить и даже неоднократно.

      Шеф фыркнул.

      – Вы, Степанов, отвезите госпожу пристава на ее квартиру, Евангелине Романовне следует немедленно принять ванну и переодеться. Или вы, Попович, в этих же апартаментах обитаете? – Он поморщился,