Хроники Кадуола: Эксе и Древняя Земля. Джек Вэнс

выбирая выражения, Уэйнесс поведала о своих «розысках» и о всевозможных препятствиях, то и дело возникавших у нее на пути. Некоторые обстоятельства она находила не только загадочными, но и пугающими – тем более, что она не могла их точно определить или убедить себя в действительности их существования. Явно находясь в пасмурном настроении, Уэйнесс писала, что Древняя Земля во многих отношениях казалась свежей, приятной и невинной – такой же, какой она была, наверное, в незапамятную эпоху молодости человечества, но время от времени в ней чувствовалось что-то темное, промозгло-гниловатое, окутанное тягостными тайнами. По многим причинам Уэйнесс от всей души приветствовала бы возможность оказаться в компании Глоуэна.

      «Не беспокойся! – воскликнул Глоуэн, обращаясь к письму. – Я приеду, как только меня отпустят!»

      В третьем письме Уэйнесс выражала тревогу по поводу того, что Глоуэн не отвечает. Еще осторожнее, чем раньше, она намекнула, что «розыски» могли завести ее в места, весьма удаленные от усадьбы дядюшки Пири. «Странные происшествия, о которых я упоминала раньше, – писала она, – продолжаются. Я почти уверена, что… нет, лучше об этом не говорить. Об этом лучше даже не думать».

      Глоуэн поморщился: «Что происходит? Я же просил тебя не рисковать! По крайней мере, пока я не приехал».

      Четвертое письмо, самое короткое, было самым отчаянным, и только почтовый штемпель свидетельствовал о том, что Уэйнесс находилась в окрестностях Драцен, в районе под наименованием Мохольк: «Я больше не буду писать, пока не получу твой ответ! Либо мои, либо твои письма кто-то перехватывает. Или, может быть, с тобой случилось что-то ужасное!» Она не указала обратный адрес: «Завтра я уезжаю отсюда, хотя еще не совсем уверена, куда именно. Как только ситуация выяснится, я свяжусь с отцом, и он даст тебе знать. Не хочу писать ничего определенного – боюсь, что мои письма попадут в руки людей, не замышляющих ничего хорошего».

      «Это уж точно, Спанчетта не замышляет ничего хорошего», – подумал Глоуэн. Письма не содержали никаких ссылок на конкретные цели «розысков» Уэйнесс, но даже ее осторожные намеки могли заинтриговать особу с таким складом ума, как у Спанчетты.

      Уэйнесс упомянула один раз о Хартии, но только в связи с почти не существующим Обществом натуралистов. По мнению Глоуэна, эта ссылка была вполне безопасна. Уэйнесс с огорчением отзывалась о разочаровании Пири Тамма в самой идее консервационизма. По его мнению, время этой концепции прошло – по меньшей мере на Кадуоле, где поколения натуралистов, вынужденных приспосабливаться к обстоятельствам из практических соображений, создали существующую теперь, полную неразрешимых противоречий ситуацию. «Дядюшка считает, что консервационисты на Кадуоле должны защищать Хартию своими силами, так как у нынешнего Общества натуралистов нет ни возможности, ни желания оказывать им содействие. Я слышала, как он заявил, что