Время Индиго. Людмила Лазарева

лицо, как картину. Со стороны могло бы показаться, что Шани, так звали единственную женщину-преподавателя, играет в куклы или нянчит новорожденного младенца. Вот она положила очаровательного ребенка на кровать. Разница в размерах тела ученика и учителя была слишком огромной. Вот села рядом и стала с ним разговаривать.

      – «Антон, расскажи о жизни на Земле. Что ты там видел?»

      – «Людей разных. Я их не всегда понимаю, непонятливые они. Если я спрашиваю без голоса, то они не отвечают, будто не слышат мысли. А еще тетя врач сказала, что я немой, недоразвитый и ленивый».

      – «Почему ленивый? Это она недоразвитая!»

      – «Она глупая, потому что взрослая и мысли читать не умеет. Раньше я думал, что все люди как я или как мой брат Семен. Нам не нужно было слов. Теперь вот пришлось вслух научиться говорить…»

      – «Ты видишь мысли?»

      – «Конечно. Они облачками вылетают и крутятся вокруг, летают как мыльные пузыри. Если мысли одинаковые, то облачка вместе соединяются. В тучки».

      – «Тучки тоже могут соединяться?»

      – «Конечно. Мой дядя Олл, знаешь, как я его люблю? Вот так!» – Антошка крепко обнял себя за плечи. – «Дядя Олл мне рассказывал, что когда большие тучки собираются вместе, то получается…. Эг… Эг-ре-гор. Коллективная мысль. Она может жить отдельно».

      – «Ты видел эгрегоры?» – удивлению девушки не было предела.

      – «Видел. Совсем недавно. Меня в церкви крестили. Дядя Олл крестик купил, а бабуля плакала и шептала про себя: „Спаси и сохрани. Спаси и сохрани“. Ты не думай, от счастья это было. Я знаю! От горя у людей аура другая становится. Рванная, темная, некрасивая».

      – «Какой он, ваш эгрегор?»

      – «Он светится. И есть везде, где люди молитву читают, или просто думают об одном и том же. Он окружает человека и дает защиту. Но защита действует только тогда, когда в нее верят».

      – «Тучки-эгрегоры все одинаковые?»

      – «Нет, конечно. Всякие есть. Иногда между ними молнии сверкают. Люди тогда ругаться начинают или войну объявляют. Во время таких гроз многие от горя плачут. Слезы, как капельки дождя в травку падают».

      – «Малыш, откуда ты это знаешь? Что ты делаешь, чтобы увидеть эгрегоры? Научи».

      – «Я еще маленький, не могу сказать откуда. Просто вижу. Вот вырасту, обязательно объясню или научу».

      – «Расскажи еще о жизни на Земле».

      – «Мы недавно с братиками в кино были».

      – «Кино. Что это такое?»

      – «Туда люди ходят и смотрят на большой экран, где жизнь показывают, которую потрогать нельзя. Фантазию человеческую, как взаправду… Кино было страшным, потому страхи вместе собирались и плыли тучками вокруг, густели. Сеня сказал, что это фильм-катастрофа. Там в небоскребы большого города Нью-Йорка врезаются вражеские самолеты. Дым! Крики! Ужасы разные», – Антошка посмотрел в глаза собеседницы и заметил в них испуг. – «Мне это не понравилось, честно, честно. Зря только денюжку потратили. Давай не про кино, а про жизнь которую можно потрогать. А еще я видел море! Купался,