Москва XXIII. Леонид Иванович Моргун

нам идти, – загомонили другие, – мы ведь не дрались!..

      – Всем стоять на месте, – повторил инспектор. – Вам тоже, девушка.

      Первопричина инцидента взглянула на него, как на говорящего орангутанга, и решительно освободилась из рук верзилы.

      – Вы – мне? – спросила она с видом безграничного удивления.

      – Да, вам, вернитесь на место.

      – И не подумаю, – сказала она твердо и прямо глядя ему в глаза.

      – А я говорю…

      – А я говорю – немедленно отойдите от двери, – взгляд ее был полон удивительной силы и достоинства.

      «Ай да замухрышка», – подумал Гурилин. Гнев сделал ее поразительно красивой. От такой не мудрено было потерять голову и броситься в драку.

      Он, наверное, отступил бы, если бы мимо его уха не просвистел чулок. Гурилин поймал на блок бросившегося на него верзилу, и тот осел, сдавленно хрипя. Публика бросилась к выходу – в темные недра подоспевшей кареты «Скорой помощи». Она доставит пострадавших в больницу, прочих для разбирательства во Дворец Правосудия, или в Бюро Конфликтов, или на заседания педкомиссии…

      – Ты-то сам не пострадал, Анди? – спросила Нелли, дежурная по корпусу.

      – Цел как огурчик, – бросил он. – Разве что малость надкусанный.

      Она засмеялась.

      – Кто тебя куснет – зубы обломает. Вчера видела тебя по телеку – Шерлок Холмс, да и только.

      – Ему было труднее, – сказал он, садясь в машину.

      – Если устанешь – переходи в нашу контору. Отдохнешь. Сплошное ничегонеделание.

      – Договорились, – усмехнулся он. И резко обернулся, услышав тревожный писк зуммера.

      – Ограбление и ранение в квартале 154/17, ярус 11, коридор 10. Применено холодное оружие, – сообщил кибер.

      – Живо туда!

      Глава 4. День и ночь

      Сандра пришла поздним вечером, когда он сидел за столом и ужинал в одиночестве. Не говоря ни слова, она прошла в комнату.

      – Кушать будешь? – спросил Андрон.

      Не отвечая, она включила телевизор. Квартира наполнилась громыханием духового оркестра.

      – Сделай тише! – крикнул он. Еще с минуту после этого он ковырял вилкой в холодной вермишели, силясь подавить в себе раздражение. Музыка не утихала.

      В гневе швырнув тарелки в мойку, он направился в единственную комнату их квартиры, служившей и гостиной, и спальней, и кабинетом, но никогда – детской. В ней горел большой, во все стены экран, по которому со всех сторон в комнату сходились два батальона тамбурмажореток. Они лихо выстукивали каблуками, вертели жезлами, наяривали марши. Сандра сидела в центре комнаты, глядя в одну точку. Андрон сверкнул взглядом в сторону пульта. Звук пропал. По экрану прошла крупная рябь.

      – Не забывай, что в этом доме ты живешь не одна! – крикнул он. – У меня на эту квартиру такие же права, как и у тебя, и я хочу хоть по вечерам иметь возможность спокойно отдохнуть!..

      Она не отвечала. Подойдя, Андрон взглянул в ее лицо, и сердце его томительно сжалось.