Тьма между нами. Джон Маррс

водителя, заводит машину, и они уезжают.

      От Нины несет алкоголем, сигаретами и рвотой. Я наклоняюсь, чтобы поднять и отвести ее в дом, пока соседи не заметили.

      – Отвали, – бормочет она, пытаясь меня оттолкнуть.

      – Пойдем, Нина. Нельзя же лежать здесь всю ночь.

      – Не указывай мне, что делать, – возмущается она, однако противиться не может. В конце концов мне удается поднять ее, и мы медленно бредем к двери.

      В кухне она кулем валится на табуретку и с глухим стуком роняет голову на стол. Облегчение от того, что дочь вернулась, перевешивает ярость. Но что теперь? Как говорить с этой новой Ниной, так непохожей на мою маленькую девочку? Мне хотелось бы убедить себя в том, что сегодняшнее происшествие – случайный срыв… Увы. В последнее время она стала совершенно неуправляемой, и я совершенно бессильна. Ругань, доводы, мольбы и слезы не помогают.

      Я сдерживаюсь, чтобы не накричать на нее – все равно она мало что сейчас соображает и наутро ничего не вспомнит. Беру стакан, наливаю холодной воды и ставлю перед ней. Отталкивает.

      – Выпей – завтра с похмелья легче будет, – советую я.

      – У меня похмелья не бывает.

      – Так дальше продолжаться не может. Это несправедливо по отношению к нам обеим.

      – Я буду делать что хочу. Ты меня не остановишь.

      – Ты еще недостаточно взрослая… для подобного времяпрепровождения. Это может плохо кончиться.

      – Я развлекалась в городе с друзьями.

      – Где? В барах?

      Ее молчание красноречивее всякого ответа.

      – Это противозаконно, Нина. И опасно! Кто привез тебя домой?

      Она пожимает плечами.

      – Ты вообще их знаешь? Как их зовут?

      – Они сказали, что подвезут меня, если я им отсосу.

      От неожиданности я отступаю назад, она разражается смехом. Я молюсь, чтобы это оказалось лишь грубой шуткой, сказанной, чтобы позлить меня. Но, похоже, это правда.

      – Да не психуй, – снисходительно бросает Нина, заметив мою отвисшую челюсть.

      – Кто эти твари? Как их зовут?

      Она пожимает плечами.

      – Какая разница?

      – Ты еще совсем ребенок!

      – Мне четырнадцать. В этом возрасте все так себя ведут. И к тому же я предохраняюсь.

      – Что?

      – Прошу надеть «резинку»… Как правило.

      Она смотрит на меня в упор, а потом вновь начинает смеяться.

      – А ты думала, я все еще девственница?

      Мне словно пощечину влепили. Как я могла быть такой слепой? Почему не замечала того, что происходит у меня под носом? Причина этой ужасной трансформации, превращения Нины из умной, милой и чуткой девочки в злобного пьяного подростка, мне совершенно ясна даже без психологов. Во всем виноват ее отец и связанная с ним мерзкая тайна, которую я никогда не смогу ей открыть, ибо мой долг – оберегать ее. И пусть плата высока, ради нашего с ней спокойствия я должна защитить дочь от этого знания. Защитить любой ценой.

      Нина изменилась почти сразу после исчезновения