Правдивая история короля Якова. Анфиса Каховская

стражник жестом фокусника извлёк откуда-то из недр мундира небольшую книжицу.

      Пармен взглянул – и тут же узнал.

      Он невольно обернулся на Илария – тот за секунду побелел, словно из него разом выкачали всю кровь.

      – Это пьесы? – вежливо спросил Пармен, намекая на крупную надпись на обложке.

      – Почти, – офицер снова усмехнулся, отдавая дань остроумию своего противника. – Во всяком случае, очень увлекательное чтиво. Мы нашли это в вашей повозке.

      – Боюсь, что вижу это впервые. Мои пьесы записаны в другой тетради. Вы ошиблись.

      – Что ж, мы обязательно разберёмся, кто и в чём ошибся, – стражник был сама любезность. – Вы же не откажетесь пройти со мной? Для выяснения? Все!

      Свой вопрос-приказ он произнёс почти нежно, а вот финальным «все!» словно припечатал их к земле.

      «Их двое, нас пятеро, – размышлял Пармен, – ну, не считая Илария, четверо. Четверо сильных бойцов. Но Слово Арна третьего ранга – это серьёзная сила». Он слышал, что обладающий ей может подчинить своей воле не меньше десяти человек, а то и больше. Недаром такой офицер никогда не брал с собой стражников. Он один стоил десятерых. Шансов у них не было.

      – Но, офицер, – попробовал Пармен, не надеясь уже ни на что, просто по инерции, – я всё же решительно не понимаю…

      Но тот не стал его слушать. Время разговоров закончилось. Он властно поднял руку, словно перечеркивая всё, что было до того и произнес жёстко:

      – Слово Арна. Вы, все пятеро, сейчас пойдёте за мной и будете выполнять все мои приказания, пока я не отпущу вас.

      И, спрыгнув со сцены, он, не оборачиваясь, пошёл по проходу между рядами к выходу.

      Раньше Пармен представлял себе, что человек, подпавший под Слово Арна, превращается в куклу, теряет разум и просто механически подчиняется воле пленившего его. Но ничего подобного он не испытал. Он остался самим собой. Его разум, его память, его чувства остались при нём. Просто вдруг он как-то осознал, что не подчиниться приказу невозможно. Он бросил убитый взгляд на труппу и, аккуратно спустившись сцены, послушно пошёл за офицером. Остальные с отрешёнными лицами потянулись за ним. Пармен хотел им сказать что-то ободряющее, но не смог – стражник «отключил» его голос. Вот это было страшно.

      Молча, равномерно ступая, словно в автоматически заданном темпе, они дошли до двери на улицу. И неожиданно остановились.

      Потому что остановился офицер.

      Преграждая ему дорогу, в дверях стояла девушка.

      – Простите, офицер, – сказала Дарина, – но уже поздно.

      Он посмотрел на неё удивленно.

      – У артистов завтра спектакль.

      Он хотел что-то сказать, но она его опередила – никаких реплик с его стороны сейчас быть не должно, иначе ничего не получится.

      – Им надо отдохнуть.

      Офицер молча смотрел на неё. Хорошо, значит получается. Ещё пара простых фраз.

      – На улице совсем темно, должно быть, вы тоже устали.

      Стражник осторожно кивнул. Теперь он готов. Это было нетрудно.