Детективный флёр. Ирина Ребони

был равнодушен к алкоголю, обычно ограничивался одним бокалом. В нашей команде только Витька иногда перебарщивал, за что подвергался всеобщему порицанию. Почему я их ВСЕХ бросила, не только Никиту, но и Витьку, и Костю? Они ведь мне звонили, даже домой приходили, а я ни с кем не хотела общаться. Но лучше вспоминать по порядку.

      Тогда мы выпили совсем понемногу, но, поскольку оба не были привычны к крепкому алкоголю, то слегка захмелели. Однако Никита ничуть не расслабился.

      – Что же случилось? Что у вас случилось? – пыталась я его разговорить.

      Он повторял, как попугай:

      – Мы расстались.

      Я не оставляла своих попыток вызвать его на разговор. Выговорится – легче станет.

      – Но ведь Лена хорошая, – говорила я.

      – Да, – подтверждал он.

      – Ты тоже хороший, – продолжала я.

      – Да.

      – Значит, у вас все будет хорошо.

      – Нет.

      Вдруг он взял меня за руку.

      – Это ты хорошая. Очень хорошая.

      У меня в голове все смешалось, сердце забилось, как сумасшедшее. И тут он меня поцеловал. Мне показалось, что сейчас я умру от переполнявших меня чувств. Наверное, я была наивна и даже инфантильна, слишком возвышенными были мои представления о любви и, вообще, об отношениях между полами. В моей жизни было всего несколько случайных поцелуев, сорванных знакомыми парнями на вечеринках. Я ни с кем не встречалась, и в моей жизни не было сильных чувств. До этой минуты и моя влюбленность в Никиту, по существу, была платонической, поскольку даже в самых смелых мечтах я не шла дальше нежных поцелуев. И к Лене я его ревновала не так уж сильно. А тут во мне проснулась женщина! Тем временем Никита семимильными шагами продвигался вперед, действуя уже не только губами, но и руками. Меня охватили незнакомые и очень сильные чувства. В тот момент я не была уверена, что мне нравится это сумасшествие. А вдруг он от расстройства помешался и принял меня за Лену? – появилась страшная мысль.

      – Никита, – попыталась я его образумить. Я не хотела красть поцелуи, предназначенные другой. – Я Ксюша, а не Лена.

      Он, казалось, не услышал моих слов, тогда я повторила громче:

      – Я Ксюша, а не Лена!

      – Знаю, знаю, – прошептал он мне в самое ухо.

      И мои бастионы пали. Окончательно и бесповоротно. Никита подхватил меня на руки и понес в мой закуток. Не знаю, как он себя чувствовал, но неплохо сориентировался в нашем лабиринте. Почти мгновенно он избавил от одежды и меня, и себя. А потом было море страсти и наслаждения – поцелуи, объятия, ласки. Я и представить не могла, что так бывает. А потом – кульминация. Много крови и много боли, а он гладил меня по голове и шептал:

      – Маленькая моя, потерпи немного, сейчас боль пройдет, и все будет хорошо.

      И действительно, скоро опять все стало хорошо, даже не просто хорошо. Мы немного поспали, а потом проснулись… В течение ночи мы еще три раза начинали все сначала, прежде чем погрузиться в глубокий сон. Проснувшись, я увидела склонившегося