Призрак с Вороньего холма. Исповедь шлюхи. Андрей Анисимов

с субботы уже агитации не велось. Но старшеклассники продолжали работать на избирательных участках. Мыли полы, расставляли урны, сооружали вместе с взрослыми кабины для голосования.

      Они первые и отметили, что люди соперника шельмуют.

      – Товарищ начальник избирательного штаба! – Обратился к Руфине Абрамовне вихрастый восьмиклассник Толя Горшков.

      – Что случилось, Толя? – Серьезно поинтересовалась Межрицкая.

      – Люди Стеколкина раздают населению водку и дрожжи. Это же настоящий подкуп избирателей.

      – Молодец, Толя, что отметил. Но штабу нужна конкретная информация. Кто раздавал? Кому? Адреса, фамилии…

      – Сделаем, товарищ начальник избирательного штаба. – По-военному отрапортовал Толя Горшков и тут же исчез.

      Прибыв в воскресенье в свой штаб, Тихон Постников получил доказательные материалы о плутовстве в стане «врага». Он позвонил Стеколкину и по-дружески предупредил его о недопустимости подобных методов. Вячеслав Антонович побожился, что сам ничего подобного своим людям не наказывал и что это их дурацкая самодеятельность. После чего обещал лично впредь ничего предосудительного не допустить.

      Тихон сопернику поверил, уселся у телевизора и сложил на груди руки. Все что мог, он уже сделал, теперь оставалось только ждать. В начале десятого в штаб приехал Голенев.

      Хоть Тихон и пребывал мыслями на участках для голосования, тем не менее отметил, что Олег бледен и под его глазами пролегли голубоватые тени.

      – Олежка, ты не заболел? – Спросил он друга.

      – Почему ты решил?

      – Выглядишь неважно.

      – Чем неважно?

      – У тебя такой вид, будто на тебе, так сказать, всю ночь воду возили. – Пояснил Постников. Голенев полез в карман за расческой и несколько раз нервно провел ей по вполне приглаженной челке. Воду на нем ночью не возили, но спал Олег мало. После посещения Вороньего холма, он развез ребят по домам и поехал к Маке, выговорить ей за дорогой подарок. Выговор затянулся и принял совсем иные формы. В шесть утра бывший афганец, пошатываясь, покинул ее коттедж и три часа поспал в машине. Следы бурной ночи и отметил на его лице друг детства.

      – Не обращай внимания, Тиша. Все в порядке. – Буркнул он Тихону и поинтересовался, как началось голосование.

      – С центрального отзвонили, народ пошел. – Ответил Тихон и, тут же забыв о бледности друга, стал рассказывать о кознях Стеколкина.

      – Эта мразь на все способна. – Вовсе не удивился Олег: – Надо поставить надежных людей при подсчете голосов.

      – У нас все люди надежные. – Наивно заявил Тихон.

      – Блажен, кто верует, – усмехнулся Голенев: – Чем я могу помочь?

      – Буду благодарен, если проедешь по избирательным участкам. Мне это, так сказать, делать неловко, а ты можешь.

      – Хорошо, Тиша. Давай адреса. Ты сам-то уже проголосовал?

      – Нет, что ты?!

      – Почему?

      – А ты не понимаешь?

      – Нет.

      – Голосовать за Стеколкина я не желаю, а отдавать свой голос за себя