Летопись голодной стали. Ростки зла. Илья Полетаев

из них, вынув изо рта люльку, фыркнул:

      – Ещё один приезжий. Пропади они все пропадом.

      Это шипение наёмник уловил отчётливо, но внимания не подал. Молча спустив девушку на землю, он подвёл коня к стойлу с сеном и привязал его. Елена же взглянула на двоих мужчин – один был стар, ворчлив, второй моложе, но лица обоих имели одинаковое выражение, – а те отвернулись, продолжив свою тихую беседу.

      Наёмник не спеша пошёл в сторону входа, на миг остановившись возле таблицы, вбитой на длинном черенке в землю. Его глаза пробежали по листовкам, прикрепленным к деревянной поверхности железными кнопками.

      – Что это? – спросила Елена.

      – Новостная таблица. – Дункан внимательно осмотрел каждую листовку. – Здесь же могут попасться разные заказы на задания, просьбы о помощи. Никогда не будет лишним заглянуть, вдруг какая-нибудь работа найдётся. Но сейчас не в этом дело.

      – Понимаю. – Елена, плотнее спрятавшись под капюшоном, осмотрелась.

      – Ничего из того, что могло бы нам доставить неприятности. – Дункан посмотрел на девушку и пошёл вперёд, в сторону входа в корчму. Прямо перед ним дверь распахнулась, и из корчмы вышел сильно опьяневший мужчина, расхаживая шатающейся походкой. Пропустив его мимо, наёмник вошёл в помещение.

      На смену ночному мраку пришёл тёплый свет горящих на стенах в канделябрах свечей. Помещение корчмы было продольным, густо заставленным столами, половина из которых пустовала. В углу в каменном очаге трескал огонь, разнося по всему залу теплоту и ярко-мерцающий свет.

      Наёмник обошёл столы и подошёл к стойке с корчмарём. Мужчина, лет сорока, с бурыми бакенбардами на щеках, в белом фартуке протирал кружку серой тряпкой. Елена аккуратно виляла следом за наёмником, скрывая своё лицо под тканью капюшона, и остановилась позади него, осматриваясь. Сидевшие за столами постояльцы на миг кидали им в спины взгляды, после чего вновь курили, пили, ели или просто разговаривали. Здесь не было шума, а была какая-то неприятная тишина, прерываемая голосами посетителей. Да и говорили они не громко. Даже смех был какой-то приглушённый, осторожный, словно избегали посетители громкого веселья, ни то от страха, ни то от осторожности, ни то от неприязни к этому.

      Корчмарь кинул на наёмника взгляд.

      – Что будете заказывать?

      – Есть комната свободная? – спросил Дункан.

      – Есть такие. Две остались. В последнее время путников много останавливается.

      – И это плохо? – Дункан посмотрел на хозяина корчмы, что говорил с неприязнью в голосе и чувством досады.

      – Ну, платить-то они платят, вот только неприятные они все на вид какие-то. – Мужчина поставил бокал и посмотрел на наёмника, опершись руками о стол. – Сквозит мерзостью от них, как от убийц.

      Дункан взглянул на него, а после перевёл взгляд на зал. Сидящие за столами посетители держались группами. Некоторые из них сидели в одиночку и поодаль ото всех. Точнее, группы людей сторонились от одиночек. Сразу было видно, кто свой, а кто приезжий. Чужой.

      Наёмник