Бесконечная война. Терри Пратчетт

сделалась старшей акушеркой и главным специалистом по травам.

      Конечно, им приходилось нелегко. Семьи поселенцев жили вне доступа к торговым центрам, им самим приходилось печь хлеб, коптить ветчину, топить жир и варить пиво. Поселенцы работали не покладая рук. Но работа приносила удовольствие. Из нее и состояла нынешняя жизнь Джошуа.

      Иногда он тосковал по одиночеству. По творческим отпускам, как он выражался. По ощущению пустоты, когда он был совершенно один в мире. Когда ничто не давило на мозг (это давление он чувствовал даже здесь, хотя по сравнению с Базовой оно было ерундовым). Когда жутковато давало о себе знать Иное, как Джошуа называл Тишину. Нечто похожее на присутствие чьего-то обширного разума, ну или скопления разумов, где-то очень далеко. Однажды он встретил такой отдаленный разум – Первое Лицо Единственное Число. Но он знал, что есть и другие. Джошуа слышал их, как звуки гонга в далеких горах.

      Что ж, всё это он получил. Но вот что, как Джошуа постепенно понял, было гораздо важнее – жена и сын… а в перспективе, возможно, второй ребенок.

      Он пытался не обращать внимания на то, что происходило за пределами поселка. В конце концов, Джошуа ничем не был обязан Долгой Земле. Он спас немало жизней в последовательных мирах в День перехода, а впоследствии открыл множество Земель с Лобсангом. Он внес свой вклад в новую эпоху, не так ли?

      Но в его доме, за кухонным столом, сидела Салли, воплощение прошлого, и ждала ответа. Джошуа не торопился. Даже в лучшие времена он не умел отвечать быстро. Джошуа утешался мыслью о том, что спешить никогда не нужно.

      Они просто смотрели друг на друга.

      Слава богу, наконец вошла Хелен и поставила на стол пиво и бутерброды. Самодельное пиво, местная говядина, домашний хлеб. Она села рядом и начала мило беседовать, расспрашивая Салли о том, где она успела побывать. После ужина Хелен вновь отказалась от помощи мужа и засуетилась, унося посуду.

      Все это время между строк шел иной разговор. В каждой семье есть свой тайный язык. Хелен отлично знала, зачем здесь Салли, и после девяти лет брака Джошуа чувствовал ее грусть от неизбежной разлуки, словно ловил трансляцию по радио.

      Если Салли и понимала, то не подавала виду. Как только Хелен вновь оставила их наедине за столом, она начала:

      – Как ты сам знаешь, это не единственный случай.

      – Какой случай?

      – Убийство в Пламблайне.

      – Да уж, Салли, ты не любительница легких бесед.

      – И это даже не самый жуткий инцидент. Хочешь подробный перечень?

      – Нет.

      – Ты же видишь, что творится, Джошуа. Человечеству дали шанс. Новое начало, бегство с Базовой Земли – из мира, который мы уже испоганили…

      – Я знаю, что ты сейчас скажешь.

      Потому что на его памяти Салли говорила это уже миллион раз.

      – Что мы, получив шанс обрести рай, облажаемся, прежде чем успеет высохнуть краска на ограде.

      Хелен с решительным стуком поставила в центр стола