Три дня Индиго. Сергей Лукьяненко

вытек.

      – Плохо, – Продавец снова вздохнул. – А органические части? Голова, кисти рук?

      Он ткнул себя пальцем в нос.

      Издевается, что ли?

      Нет, ну правда?

      – Скорее живы, – сказал я. – Во всяком случае, не разлагаются.

      – Если гель подтек, то это ненадолго, – Продавец покачал головой. – Что из себя представляет рана? Вы сделали фото?

      Фотографировал Лихачев, я не догадался.

      – Чуть позже будут, – пообещал я. – Рана… ну, широкая довольно дыра, сантиметров пятнадцать длиной, сантиметра два шириной. Рядом валяется топор.

      – Топор? – Вот сейчас мне удалось его поразить.

      – Ага, – сказал я. – Обычный, хозяйственный. Лезвие вымазано этим гелем. Но у дыры края выгнуты наружу.

      Продавец молчал, почесывая подбородок. Потом сказал:

      – Это как-то странно. Верно?

      – Не то слово, – согласился я. – А внутри, за занавеской, между койкой и стеклянным кубом, лежит мертвая женщина.

      – Господи! – воскликнул Продавец. – Ну это-то ему зачем? Вы же осмотрели моего товарища, зачем ему могла потребоваться женщина? У нас нет органов, которые могли бы ее заинтересовать!

      Я оставил этот крик души без внимания. Продолжил:

      – Мы начали вскрытие. Пытались понять, почему женщина умерла, на ней ран не было. Оказалось, что у нее шестикамерное сердце, всякие дополнительные вены и артерии, а мышцы имеют нечеловеческую структуру.

      Теперь Продавец безмолвствовал. И я пересказал ему всё: и как позвал Лихачева, и как мы нашли «экспертов», и как явился Иван и предложил свою помощь. Закончил соболезнованиями, которые передал Прежний, и его предложением разбираться в случившемся вместе.

      Единственное, про что я предпочел не говорить, так это про нападение Слуг.

      Продавец молчал так долго, что я всерьез подумал, не завис ли его мыслительный аппарат. Киборг все-таки.

      Я даже подошел ближе и помахал ладонью у него перед глазами.

      – Очень странно, – сказал Продавец. – Одно никак не сходится с другим. Прежние не могут войти в Комок, защита этого не допустит. Если бы женщина лежала у дверей…

      Он снова замолчал.

      – Может, вошла, умерла, а ваш товарищ ее затащил за штору? – предположил я.

      – Зачем? – спросил Продавец. – Ну и самое странное, как ему пробили корпус?

      – Изнутри, – напомнил я.

      – Гель под большим давлением, – вяло ответил Продавец. – Если пробить корпус, то гель выплеснется и выгнет металл наружу. Но топором? Невозможно. И почему не сработала защита? Знаете, что будет, если вы попытаетесь меня убить?

      – Не получится? – предположил я.

      – Нет, – подтвердил Продавец. – А вот с вами всё будет плохо. В Комке мы защищены.

      Он опять замолчал.

      – Ну так что нам делать? – спросил я. – Иван просит расследовать гибель этой женщины. Оборудование всякое готов подогнать. Но это вроде как ваша территория, если вы против…

      – Я не