Ночные проповеди. Кен Маклауд

святых» из вашей братии.

      Кэмпбелл закрыл глаза на мгновение, улыбаясь, затем покачал головой:

      – Какого еще «правления святых»? И при чем тут моя братия?

      – Да я про пуританский парламент в 1650-х. А после него, если припомнить, была Реставрация Стюартов, когда народ с огромным удовольствием делал все, что запрещали пуритане. Сейчас то же самое.

      После чего, к большому облегчению Кэмпбелла, разговор перешел на обсуждение различий между Шотландией и Новой Зеландией. Тут уж можно было спорить и возражать, не затрагивая опасных тем. Кэмпбелл проболтал с Джессикой и Арленом целый час, потом поднялся, собираясь уходить, но Арлен не дал ему удрать, заставив понести уговоренное наказание.

      Танцевать с ним пришлось десять минут. Они показались вечностью, но в конце концов истекли.

      – Благодарю вас, – выговорил Арлен с ухмылочкой и сделал реверанс.

      Кэмпбелл улыбнулся, поблагодарил его и попрощался. Затем он обернулся, кивнул Джессике, все еще сидевшей на стуле у стойки, и поспешил наружу. А у выхода заметил коренастого мощного мужчину в строгом деловом костюме, стоявшего в обычной для вышибал позе: расслабленный, но внимательный, руки сцеплены на причинном месте.

      Это был Грэм Орр.

      Кэмпбелл опрометью выскочил в жаркую душную ночь, утешаясь только тем, что в искусственных глазах Орра не промелькнуло при виде новозеландского брата по вере ровно ничего.

      Год спустя

      1. Истер-роуд

      Инспектор Адам Фергюсон быстро ехал на велосипеде по тротуару Истер-роуд, петляя между прохожих или окриком заставляя их посторониться. У него была на то причина: движение перекрыли до самой Лейф Уок.

      Инспектор остановился и спешился за пятьдесят метров до преграды. Куча камней и щебня засыпала полдороги. Нижнюю половину фасада многоквартирного дома снесло. Два этажа рухнули. Машины на улице не завалило, но несколько аварий все-таки случилось – следы и обломки от автомобилей виднелись на улице. Вживую Фергюсон уже давно не видел ничего подобного, а по телевизору такие репортажи попадались все реже. Инспектор снял зажимы с брюк и пошел вперед, толкая велосипед одной рукой. Через пару шагов вспомнил о тяжести на спине.

      – Сам иди, – посоветовал он.

      Роп одну за другой разогнул три членистые ноги, охватывавшие грудь инспектора, поставил их на тротуар, затем грациозно, чуть покачиваясь, пошел рядом с инспектором. Шагающий треножник походил на двухметровую модель марсианской боевой машины из «Войны миров». Впрочем, корпус полицейского робота спроектировали, имея в виду именно эту идею. Права арестовывать роп не имел – но благодаря крайне устрашающему виду едва ли в нем нуждался.

      – Босс, мне тут вспомнилось кое-что, – заметил он.

      – Потом, – ответил Фергюсон. – Придержи пока. Вблизи обломков толпа стала плотнее. Инспектор протолкнулся, предъявил значок. Затем обратился к роботу:

      – Дай команду неприятным разгоняющим толпу голосом.

      – Здесь не на что смотреть! – гаркнул роп. – Расходитесь!