Ночные проповеди. Кен Маклауд

уже отправились на работу, движение на улице было минимальным, потому число жертв оказалось не так велико, как могло быть. Погиб мужчина, живший в подвальной квартире. Судя по скудным описаниям, жертву разорвало в клочья. Две женщины пострадали от обрушения квартир сверху. Одной за сорок, второй двадцать с чем-то, она вернулась домой, отведя двоих детей в садик. Кроме того, около десятка человек получили ранения различной степени тяжести от аварий и разлетевшихся обломков стекла. Сперва причиной взрыва посчитали газ и квалифицировали происшествие как несчастный случай. Первому же прибывшему полицейскому хватило пары минут, чтобы опровергнуть эту версию. Она и с самого начала была сомнительной, поскольку газ к этому дому не подводился. Но, на первый взгляд, ею не стоило пренебрегать – хотя, по официальным данным, баллонами не пользовались ни в подвальной квартире, ни в остальных, весь дом уже пятнадцать лет как перевели на электричество. А когда на место прибыл первый роп, он тут же вынюхал на развалинах гексоген.

      – Ты ощущаешь гексоген? – спросил Фергюсон своего робота.

      Машина махнула щупальцем.

      – Босс, здесь им все пропахло.

      Инспектор сосредоточился на жертве. Лайам Мэрфи, 55, холост. Женщина из квартиры сверху значилась как лицо для экстренной связи с ним. Ближайший родственник – брат в Дублине, его уже проинформировали. Под грифом «род занятий» значилось «вне официальной юрисдикции».

      Фергюсон напряженно моргнул.

      – Извини, Шона, вопрос не для рапорта: что значит «вне официальной юрисдикции»?

      – Сэр, еще не знаю! – отрапортовала сержант Хатчинс.

      – Тогда спроси, пожалуйста. Кто здесь участковый?

      – Сэр, я выясню.

      – А заодно, пожалуйста, найди полицейского – желательно женщину, – чтобы сходила в детский сад, где находятся дети раненой.

      – Сэр, уже сделано!

      – Отлично.

      Хатчинс отошла, разговаривая по телефону. Фергюсон вернулся к изучению профиля и занялся чтением ленты общего доступа. Кто-нибудь из соседей Мэрфи наверняка знает о его занятиях, пусть государству о них и неизвестно. Проституция, торговля наркотиками и медицинскими препаратами, не одобренными государством, полицию больше не интересовали, но по-прежнему привлекали внимание криминала.

      Пополнение ленты замедлилось. Там скопились обычные материалы, полезные и не очень: рассказы свидетелей и снятое на контактные линзы видео взрыва, жалобы на поврежденные витрины и вывески магазинов, всякие догадки и предположения, сочувственные речи раненым и погибшему. Скользнувший по ленте взгляд инспектора быстро выхватил: «Да про отца Лайама никто и слова плохого не говорил! Так жутко!»

      Слегка встревожившись, Фергюсон прокручивал ленту, пока не осталось сомнений: погибший – католический священник.

      Инспектор оставил профиль и осмотрелся. Сержант Хатчинс пробиралась через руины, за нею спешила девушка-констебль. Из темных внутренностей разрушенного дома вынырнул роп, неся небольшой окровавленный