Не Господь Бог. Марика Девич

сих производят такой фурор, думал, у нас тут новый ремейк служебного романа снимают, – бросил Корзунов.

      – Константин Павлович, вы такой юморист, – засмеялась Вика.

      – Теперь он будет выглядеть так всегда! – поддержал подхалим Савельев. И поскольку Корзунов улыбнулся приколу, следом засмеялись уже все.

      Корзунов направился в свой кабинет, насвистывая музыкальную тему из «Служебного романа»:

      – Тата-тата-тата-та.

      И её тут же подхватили другие.

      – Людмил Прокофьевна, пройдите на своё рабочее место, – протрубил через скрученный в рупор лист из принтера Савельев.

      – Хорош, Гриш, – сказал Дима.

      – Чего ты, Ушаков, обиделся? Классно постригся, кстати.

      – Хорош, – Дима затрясся, и знал, каким жалким выглядит. Но сделать с собой ничего не мог.

      – Глянь, он сейчас прямо заплачет. Во даёт человек, юмора не понимает.

      Савельев толкнул его в плечо. Но Дима уклонился, прошёл к своему рабочему месту.

      По дороге попалась новенькая Катя, проявила сочувствие, дура, сделав всё ещё хуже:

      – Не обижайтесь на них, они не со зла. Вы правда, отлично выглядите.

      Не глядя ни на кого, Ушаков прошёл мимо, спрятался за свой экран. Антон, как свинья, похрюкивал, заглядывая за монитор:

      – Чего ты, Митяй, прикольно ж. Митяй, ты чего. Мы ж по-дружески.

      Засунуть бы бутерброд в это свинячье рыло. Хихикает, а у самого блеск в глазах. Сука. Раньше «лошарой» отдела был Антон. Ему повезло с приходом Ушакова. Впрочем, жирдяй, как и Савельев, садистами не были, просто Корзунова боялись. Просто боялись потерять место.

      – Тата-тата-тата, – утренний мем про Людмил Прокофьевну крутился по всему отделу до вечера.

      До конца рабочего дня Дима не поднимал глаз.

      У Лены на кушетке была новая пациентка. Симпатичная рыжая девушка лет двадцати пяти на вид делилась переживаниями насчёт своей личной жизни.

      – Так значит, у вас никогда в жизни не было вторых свиданий? – уточнила Лена.

      – Никогда, – ответила девушка.

      – Вы так боитесь близости?

      Девушка резко села и посмотрела на неё, как на дуру.

      – Вы меня слышали? Я целый час распиналась! Я не боюсь близости! Просто мне попадаются одни придурки! Сразу норовят целоваться, хватают за руки. Ненавижу.

      – А что такого, что вас кто-то пытается взять за руку? Почему тактильный контакт вызывает у вас такую реакцию?

      – Потому что все они похотливые придурки, – раздражаясь, объяснила опять девушка.

      – А вы хотите чисто платонических отношений? Вы вообще, хотите отношений?

      – Ясно, хочу. Мне двадцать пять, у всех на работе есть отношения. Не хочу, чтоб думали, будто я лесбиянка или что-то со мной не так.

      – А если бы не думали, вы сами стали бы кого-то искать?

      Девушка растерялась, и даже, кажется, рассердилась:

      – Меня бесят ваши тупые вопросы, если честно, и ваша манера отвечать вопросами на вопрос. Не знаю, зачем я только пришла.

      Рыжая выскочила.

      Лена