Не жди меня, мама, хорошего сына. Владимир Колычев

вот, ты уже почти гений… Муж мой певичек любит. Вот и я запою… Только в руки ему не дамся, пусть не рассчитывает…

      – А мне на что рассчитывать?

      – И с тобой не лягу, – невозмутимо, как о чем-то приземленном и обыденном, сказала она. – Даже не надейся.

      – Да я не о том… Песня тебе нужна?

      – Твоя? Нужна. Если это хит.

      – Она денег стоит.

      – Сколько? Двести тысяч?

      – Если в рублях, то нет…

      – Ну не двести же тысяч долларов.

      – Пятьдесят тысяч. Евро.

      – Ух ты какой! А оно того стоит?

      – Слушать надо. Инструментальный набросок у меня дома. Поехали?

      – А как же нога?

      – Потом. Все потом.

      Нога болела, но Сеня уже не мог думать о ней. Он вдруг ощутил уверенность, что незнакомке понравится его композиция и в цене они сойдутся…

      Глава 5

      Джип резко затормозил у подъезда крупнопанельной многоэтажки. Сгорбленная старушка с крючковатым носом возмущенно махнула рукой.

      – Вот дура, – хмыкнул Боб. – До нее пять метров, а она машет…

      – Все равно страшно, – рассудительно сказал Сева. – А вдруг бы не затормозил…

      – Старушкой больше, старушкой меньше…

      – Васек тоже так думал, а сейчас под следствием.

      – Нехорошо как-то получилось, – обращаясь к Севе, поморщился Матвей.

      Водитель был для него слишком мелкой сошкой, чтобы якшаться с ним.

      – Менты наехали, а мы пацана подставили…

      – Ничего, отмажется, – небрежно мазнул рукой Сева. – Он гаишникам с ходу забашлял, те даже закрывать его не стали… Правда, он дурку включил, на терпилу наехал. Машину у него забрал, на счетчик, говорят, поставил…

      – На то он и терпила.

      – А если ментам стукнет?

      – Да класть на них я хотел, – как от кислятины скривился Матвей.

      Ему было стыдно за тот страх, который нагнал на него Степан Круча. И горько было осознавать, что пришлось пойти у него на поводке – отдать на растерзание своего пацана. Не по понятиям это… Обидно, стыдно, досадно. Но и воевать с битовскими ментами себе дороже.

      – Ну что, пойдем?

      Сева первым вышел из машины, Матвей за ним.

      Старушка с клюкой уже сидела на скамейке перед подъездом.

      – И ходят тут!

      – Здорово, бабуля! – приветливо улыбнулся ей Сева.

      Он умел растягивать свою душу в добрую гармонь. Рубаха-парень, умный, рассудительный… И не поверишь, что знатный головорез…

      – Как дела? Как пенсия?

      – Ох, пенсия! – растрогалась старушка. – Плохо, соколик!..

      Она готова была продолжать в том же духе, но Сева сунул ей в руку тысячную купюру.

      – Это тебе не скучать, старая! – задорно подмигнул он и продолжил путь.

      Боб стоял у машины, смотрел по сторонам. Сева шел в авангарде, он сейчас в роли телохранителя. Но ничего не случилось – Матвей беспрепятственно поднялся на четвертый этаж. Дверь в угловую квартиру была уже открыта, на пороге стоял улыбающийся Генчик. Вихрастый, глазастый, скуластый и ушастый. Чахоточный цвет лица, длинные руки с молотобойными кулаками, широкая,