Король-одиночка. Анастасия Дробина

описывая репетиции и склоки цыганок из-за сольных номеров. Ее лицо казалось постаревшим на несколько лет, в потухших глазах не было прежнего блеска, редкие слова цедились сквозь зубы, без охоты. Белаш не решался расспрашивать племянницу, чувствуя, что она так и не простила его. Даже брать у него деньги она отказывалась и в конце концов занялась гаданием, от которого открещивалась, как от чумы, еще полгода назад. В квартире на Ордынке появилось круглое зеркало, карты, свечи, стопки книг по хиромантии и магии. Несколько дней Мария высидела около Вали, наблюдая за тем, как та обрабатывает русских женщин, съездила набраться опыта к своей бабке, знаменитой на всю Тульскую область ворожее, и под конец записалась на курсы психологии. Видя такую серьезную подготовку, Белаш предложил заплатить за рекламу по телевидению. Он был уверен – откажется, но Мария, к его облегчению, согласилась. Это была единственная помощь, которую она приняла от него за все шесть лет. При этом Белаш понимал, что Мария просто не хотела оскорблять его.

      За спиной Белаша послышались тихие шаги.

      – Валя, ты? – не оборачиваясь, спросил он.

      – Я. – Жена подошла к столу. – Уехала она?

      – Да. – Белаш снова взглянул в окно. По стеклу бежали потоки дождя.

      – Может, тебе с ней поговорить? Ты все-таки женщина… Хватит ей жить одной.

      – Лучше не трогай ее. – Валя перестала убирать со стола, дотронулась до его руки. – Ложись спать. Утро скоро.

* * *

      Над Одессой висела теплая весенняя ночь. Порт искрился цветными огнями, с набережной неслись голоса, женский смех. Со стороны бульваров тянуло ароматом отцветающих каштанов. Луна поднялась над морем, нарисовав на нем блестящую дорожку, повисла в окне ресторана «Итака». Несколько минут назад ресторан закрылся, зал был пуст, и только за столиком у стены расположились двое мужчин. Одним из них был мрачный, как туча, Граф.

      – Долго еще дожидаться? – сквозь зубы спросил он у сидящего напротив. – Время – деньги, Таракан… Я до утра тут торчать не могу.

      – Король сказал – значит, будет, – лениво отозвался собеседник. На его широком, грубом лице читалось полное безразличие.

      К столику подошел немолодой метрдотель, наклонившись к Таракану, негромко спросил о чем-то.

      – Нехай идут, – кивнул гость, и уставшие музыканты по знаку метрдотеля гуськом спустились с эстрады. – Мы ненадолго, Семеныч.

      – Ай, мне-то что, хоть до завтра, – зевнул служащий ресторана. – Захочете чего – свистнешь.

      Оглушительно хлопнула входная дверь. Через зал пулей промчалось взъерошенное существо в линялых джинсах и майке с изображением гологрудой красотки. Из-под бейсболки, надетой козырьком назад, топорщились рыжие волосы. Каким-то чудом мальчишка успел затормозить перед метрдотелем:

      – Здрасьте, Есиф Семеныч… Таракан! Там Король! И Маргарита Спиридоновна с ним! Тока что подгребли с фасоном!

      – Сядь, не верещи, – поморщился Таракан. – Могли б и пораньше.

      – Король вам не пожарная машина! – бросил парень. Кинув хитрый