Король-одиночка. Анастасия Дробина

Тот, кудрявый?.. Нет, не пойду».

      Белаш знал, что мог бы и не спрашивать ее. Мог сам дать согласие молдаванам, назначить день свадьбы, пригласить родню – и лишь после этого ввести Марию в курс дела. Она бы не осмелилась противиться – по крайней мере он думал так до сих пор. Но сейчас, встретившись в зеркале с недобрым взглядом племянницы, он вспомнил о Терезе. И задал лишь один вопрос:

      «Почему?»

      Лицо Марии стало удивленным. Она пожала плечами:

      «Не хочу».

      Она любила и уважала его – в этом Белаш был уверен. Такой ответ не был ни вызовом, ни наглостью. Просто Мария сказала правду, и в этот день Белаш впервые подумал, что счастливой ей не быть.

      Потом были другие – поляча, кэлдэраря, ловаря, торговцы, артисты, деловые… Мария отказывала всем. Валя, жена Белаша, хваталась за голову:

      «Почему ты ей разрешаешь? Не цыган, не понимаешь?! Еще год-два – и кто ее возьмет?»

      Славка, всегда державший сторону сестры, хохотал:

      «Тетя Валя, цыган пожалей! Кто с ней свяжется – часу не проживет!»

      Сама Мария формулировала коротко:

      «Лучше в девках просидеть, чем пустяком утешиться». И продолжала носиться по концертам. К тому времени они со Славкой уже жили отдельно. Мария настояла на этом, и Белаш не спорил: концерты кончались поздно, возвращаться из Москвы в Орехово-Зуево каждую ночь было лишь напрасной тратой времени. Но с Графом она все же познакомилась в доме дяди.

      Графу тогда было чуть больше двадцати, но дела он проворачивал такие, что люди крестились, рассказывая о них. Он не боялся связываться с не цыганами, торговал иконами, золотом, снабжал наркотиками все Крымское побережье и примеривался к Москве. Белаш дал ему такую возможность: парень нравился ему, его деловой хватке можно было только позавидовать. На людскую зависть Белаш списывал и все сплетни цыган о Графе: шляется по девкам, не женится, опозорил чью-то дочь и, главное, вывернулся из этого живым… Уже тогда его называли лугняри [6]. Все это сразу вспомнилось, когда Граф явился свататься. Первым делом на ум пришло: судьба, что ли? Тереза выскочила за русского цыгана – и что хорошего получилось? Не хватало еще мучиться и девочке… Разумеется, Белаш не сказал этого вслух, но Граф, кажется, догадался и улыбнулся, сверкнув зубами:

      «Мария согласна».

      Белаш беспокоился, что Граф приведет жену жить в свою семью и заставит гадать, но, к счастью, молодые поселились отдельно. Белаш, помня жизнь сестры, уже не попадался на счастливый вид племянницы и настойчиво расспрашивал: не обижает ли ее муж? Не поднимает ли на нее руку, не ходит ли на сторону? Мария была вся в мать и только шутила:

      «Я цыганка, како! Он – хозяин, ему – велеть, а мне – терпеть!»

      Лишь однажды у нее с досадой вырвалось: «Хочет, чтоб я петь бросила…» Белаша это не удивило: напротив, он не мог понять, почему парень не настоял на этом сразу. В глубине души он надеялся, что Мария послушает хотя бы мужа: оставит сцену, будет сидеть дома, как нормальная цыганка, начнет рожать детей…

6

Лугняри – бабник, потаскун.