Антиэнтропия. Иван Шишлянников

губы, чтоб "серые" поперхнулись.

      Их Мир какой-то лоскутный, слеплен из суррогатных продуктов,

      Рогат, как трамвай, кондуктор, охотится на нас, как акула.

      –

      Будто бы ищет "зайцев", что в Питере затерялись,

      Мы в серость вклинили яркость, берите нас и хватайте?

      Так не покатит, будем смеяться и Зло в Мир не допустим,

      Тут заряжен любовью я, рядом заряжена Даша – конец дискуссии.

      Я убиваю сердцем

      Ребзи, не перевожу стрелки, но сам стрелок меткий,

      Подлецы раздают чёрные метки, их слова едкие.

      Смыслы теперь объедки, под пыльцой корчатся детки,

      У меня было и есть дело, несу любовь в мир Постмодерна.

      –

      Помпезно полезли в посмертие Помпеи,

      В пустоту целюсь глазом, чтоб объять Откровение.

      И Питер теперь от крови засыреет, ведь вопят наши предки,

      Думают, мы их предали, Мир наш в треморе, нужен медиум.

      –

      Найду медиану и не ради медали, мой разум стреляет,

      Как архитектор черчу и стираю, нужен порядок.

      Я стрелок, но мишень – архаика, что кровью харкается,

      Не делает между ложью и правдой разницы, Питер за настоящее.

      –

      Я стрелок, в стрельбе знаю толк, моя кровь – электрический ток,

      Смог то, что Исайя не смог, наставлял Иоанн Богослов.

      Револьвер из чего? Се белая ангельская плоть,

      На дуле написано "Нет милосердию, грядёт Любовь".

      –

      Питер более не одинок, хоть и состоит из разных дорог,

      Теперь его охраняет стрелок, что в Мир радость несёт.

      Пострадость, теперь мечты стали явью – это верно,

      Как и то, что весь кладбищенский пепел я убиваю сердцем.

      О святом семействе

      Ах, святое семейство, сяду к вам на скамейку с честью,

      Честно? И сам я потомок Евы, одно с вами древо.

      У меня дело… Можете послушать? Душа заболела,

      Раны пластырем залепим, верно. Что делать с сердцем?

      –

      Мне бы свечку за здравый скепсис, мне бы Твои слёзы на сепсис,

      Есть смелость, есть леность, но это лишь шум белый.

      На глазах порой бельма, Ты – лоза, а я – виноград неспелый,

      Хочу быть трикстером, шельмой, хочу шутками травить серость.