Хам и хамелеоны. Вячеслав Борисович Репин

не подойдет, – заупрямился Иван.

      – А другого нет.

      – Во дворах рядом лесхоз был. Бревна во дворе валялись… Нельзя у них спросить? – поинтересовался Николай.

      – В стройконторе? Там дерева нет, – заверил сосед. – Или такое продадут, шаромыги…

      – Завтра в части поговорю, – приостановил дискуссию Андрей Васильевич, имея в виду воинскую часть, командиром которой закончил службу. – Если у них нет, так хоть скажут, куда поехать.

      Дарья Ивановна во второй раз обносила стол горячим. От запаха лаврового листа и перца у бедолаги Палтиныча шевелились ноздри. Воспользовавшись заминкой, он принялся расплескивать по рюмкам свой «самтрест», от которого до сих пор все тактично отказывались.

      В эту минуту и случилось то, чем попахивало уже второй день. Андрей Васильевич, захмелев, стал отчитывать старшего сына за нарушенное обещание, которое тот дал матери полгода назад, – привезти сестру домой.

      Николай слушал отца с каменным лицом. Дав ему выговориться, он, с упреком глянув на брата, сказал, что загружен теперь меньше, чем полгода назад, и по возвращении в Москву сможет наконец заняться домашними делами.

      Отец, казалось, не обратил ни малейшего внимания на его слова.

      – Именем матери вашей прошу… Во имя всего святого… К обоим обращаюсь… Прошу вас, найдите ее! – с каким-то истерическим почти надрывом выкрикнул Андрей Васильевич. – Узнайте, что с ней и где она. Не может так больше продолжаться. Пусть вернется!

      Над столом опять повисло молчание.

      – Сюда, что ли? В Тулу? – с изумлением уточнил Николай. – Ну, привезем мы ее, допустим, да разве ты ее тут удержишь, папа? Она ведь совершеннолетняя. И давно не одна живет. Может, и замужем уже. Что, мне драться с ее ухажером, чтоб отпустил нашу девочку? Ты бы этого хотел, а, пап?

      – Говоришь ерунду… – одернул сына Андрей Васильевич. – Не надо умничать! Было б желание, давно б помог сестре, трепло!

      – Ну вот, приехали… – Николай с досадой покачал головой. – Запамятовал ты, папа. Кто за ее квартиру платил целый год? Кто на работу ее устраивал, в лепешку расшибался, пока она в Америку не умотала? Да еще и с этим оболтусом! А кто просил тебя не пускать его на порог? Кто-то меня послушал тогда?

      – Ты вот что… зубы мне не заговаривай! – одернул сына Андрей Васильевич. – Не платить надо было за ее квартиру. Купить надо было!

      – Квартиру? – Николай помолчал и, потирая шею, вздохнул: – Ах, ну да. Мне ж, конечно, даром всё достается… Деньги девать совсем некуда… А ты не забыл, пап, что у меня семья, где тоже есть свои рты. По отношению к семье у меня есть обязанности. Но даже не в семье дело. Я не могу совать лапу в оборотные средства и выгребать, сколько моей душе пожелается. Зарплату людям платить надо, аренду, налоги…

      – Одна твоя машина стоит как две квартиры, – упрекнул сына порядком уже выпивший Андрей Васильевич.

      – Не знаю… Может, и стоит, – не стал оспаривать Николай. – Но машина не принадлежит мне лично. Машина принадлежит конторе.

      – А контора