Небесный летающий Китай (сборник). Алексей Смирнов

смотрел на игру и невпопад аплодировал.

      Георгий Жорыч поманил его пальцем; Кошкин пригнул голову, потоптался и засеменил.

      Фельдман даже задохнулся от величия своей идеи, которую только сейчас оценил в полной мере.

      – Смотрите, Георгий Жорыч, – затараторил он возбужденно. – Смотрите на него. Как он идет! Его же не остановишь. Вам просто не найти лучшего ведущего.

      Главврач созерцал паркинсонизм в действии, черты лица Чебурова постепенно разглаживались. Наконец, он просиял:

      – Да! Вы совершенно правы, Генрих Исхакович! Это какой-то локомотив, а не человек.

      Движимый недугом, Кошкин едва не промахнулся мимо Георгия Жорыча, так что пришлось придержать его за опущенное плечо.

      Чебуров приобнял его и шепнул в седое волосатое ухо:

      – Переодевайтесь.

      – А? – изумился Кошкин.

      – Переодевайтесь, вам сказано. В кои веки раз займетесь делом. Генрих Исхакович, вы раздевайтесь. И дайте ему свое барахло.

      Кошкина завели за маленькую будку, переодели. Костюм упитанного Фельдмана был ему великоват, но Чебуров остался доволен увиденным. Кошкину объяснили, что ему не придется делать ничего особенного – только быстренько двигаться и гнать перед собой каменную глыбу.

      И Кошкин задвигался.

      Со стартом вышла заминка, так что Фельдман легонько его толкнул, но затем Паркинсон засучил рукава. Старик снова засеменил, на сей раз во благо коллектива. И пошел виртуозно.

      – Рулежный старик! – орали рогатые хулиганы.

      Кошкин никогда не отказывался от порученного и не нырял в кусты. Он семенил с целенаправленностью утомленной стрелы. Камень шел гладко, недуг отменно управлялся с гравитацией. С лицом сосредоточенным и бесстрастным Кошкин вел снаряд к дому, не отклоняясь ни на миллиметр. Щетки мелькали перед ним; казалось, что Ежов и Гуссейнов из восхищения желают начистить ему обувь, да только никак не умеют дотянуться, мешает булыжник. Чебуров поджидал начмеда в дому, хищно вытягивая шею. Когда Кошкин влетел в круг вслед за глыбой, не будучи в силах притормозить, главврач придержал его за плечо. Вот он, тяжкий труд скипа, вот ответственность. Без Чебурова Кошкин наверняка бы доковылял до края крыши и сверзился к чертовой матери.

      Георгий Жорыч разволновался от восторга.

      – Константин Николаевич назначается постоянным ведущим, – объявил он. – Мы немножко изменим правила и не будем чередоваться.

      Лица Гуссейнова и Ежова просветлели. Чистить дорожку перед главным начмедом им было не привыкать; в каком-то смысле они занимались этим изо дня в день.

      Сам Кошкин слегка запыхался. Бита скользила хреново, зато к истребованной манере передвижения он давным-давно привык. Главврач собственноручно натянул ему на череп рогатый колпак с крестом, и начмед стал похож на тевтонского рыцаря. Это отметили все.

      – Был бы у нас настоящий лед, мы бы устроили ледовое побоище, – пошутил Ежов.

      – Ролевые игры, – кивнул Фельдман. – Губернатор, часом,