Сделай, чтоб тебя искали (сборник). Исаак Шапиро

сверху смотрим вслед пароходу, пока он не становится крошечной коробочкой и скрывается в том месте, где небо касается реки.

      Военкомат

      – Мне к военкому.

      – По какому делу?

      – По личному.

      – Он занят. Нет, здесь ждать нельзя. На улице.

      – Я выйду, а ребёнок останется.

      – Зачем ребёнок? Нельзя.

      – У вас дел по горло. Вы забудете позвать, когда военком освободится, а ребёнок позовёт.

      – Ладно, ждите. Я спрошу.

      – Заходите. Только недолго.

      – Я вас слушаю.

      – Товарищ военком, час назад я встретила мужа. Только вы можете помочь. Вот его телеграмма из Кишинёва.

      – Очень хорошо. Похвально. Пошёл добровольцем. Заверена военкоматом. Так что вы хотите?

      – Час назад мы его встретили здесь. Случайно.

      – Где, в военкомате?

      – Нет, на лестнице в порт.

      – И что?

      – Вы-то сразу разобрались, что к чему в этой телеграмме, а другие не понимают. Им нужен документ, что муж в армии. Телеграмма – они говорят – дело личное, неофициальное. Вот и выдайте мне такую справку, чтоб не было придирок.

      – На основании чего?

      – Я только что его встретила. Он был в форме красноармейца. Это не основание?

      – Это ваши слова, а мне нужен документ. У вас есть номер его части?

      – Какой номер? Мы простояли полторы минуты, проходил командир, сказал мужу: торопись! Они садились на пароход. Сын может подтвердить.

      – Ну говори, кто был этот боец?

      – Вначале я тоже не узнал.

      – Почему?

      – Он стал худым, лицо потемнело, и запах другой. Но это мой папа, я даю вам честное слово!

      – Слова – это слова, не больше. В папку не положишь. А мне нужен документ или свидетели.

      – Там были сотни людей, они радовались нашей встрече. Но это чужие. Они разошлись, где мне их отыскать?

      – Если будете кричать, вызову дежурного, вас выставят на улицу.

      – Меня на улицу? Я прошу какую-то паршивую бумажку, что муж красноармеец, я обнимала его час тому, он с первого дня на фронте, а меня – на улицу?

      – Вы что, одна такая? Другие не страдают? Я вас спрашиваю?

      – У меня дочке четыре месяца, сын малолетний, мы живём на стадионе, ни копейки денег, мы голодаем. Вы понимаете?..

      – Я всё понимаю, но справку без доказательства не могу.

      – Постойте… постойте… а это не доказательство?.. Вот, сейчас… совсем забыла… смотрите: хлеб, консервы, тушёнка, надписи посмотрите, всё армейское… Чужой человек это даст, как вы думаете? И ещё вот рубли, какие у него были…

      – Да-а-а, чужой, конечно, не расщедрится… Это уж точно… Что ж вы, гражданка, сразу не показали? Кричите здесь…

      – Да я забыла, только о справке думала.

      – О главном ты и забыла…

      – Ещё он сказал: не ехать в Куйбышев, в Среднюю Азию.

      – Правильно сказал. Там тепло. Детям будет легче.

      – Мам, ну чего ты… не плачь. Ма-а-а…

      Другой берег

      Волга уже за спиной.

      Эшелон равномерно катит в