Море Осколков: Полкороля. Полмира. Полвойны. Джо Аберкромби

– и ее начала колотить жестокая дрожь.

      Ральф глазел, рот раскрыв, будто стал свидетелем чуда.

      – Ты – просто чародей!

      – Служитель, – проурчал Анкран.

      Ярви не желал, чтобы все ковырялись в его ранах.

      – Ее нужно согреть.

      Они мучились, пытаясь высечь огонь небольшим кресалом Анкрана, рвали с деревьев мох на трут, но все вокруг было влажным, и несколько искр так и не занялись. Каждый по очереди пробовал браться за кремень, а Сумаэль смотрела горящими, как при лихорадке, глазами и дрожала все сильнее, пока не стало слышно, как хлопает ее одежда.

      Джойд, который некогда каждое утро растапливал печи в пекарне, ничего поделать не смог, ничего не смог и Ральф, который разводил костры на всех побережьях моря Осколков, в ливень и шквал, и даже Ярви предпринял заранее обреченную попытку, стискивая кресало бесполезным обрубком, пока не изранил все пальцы под шепот молитвы Анкрана Тому, Кто Возжигает Пламя. Но боги на сегодня покончили с чудесами.

      – Может, выкопаем укрытие? – Джойд покачнулся на корточках. – Как в тот раз, в метель?

      – Снега не хватит, – ответил Ярви.

      – Тогда сложим из веток?

      – Снега чересчур много.

      – Идем дальше, – Сумаэль неожиданно оказалась на ногах, ее шатало, за спиной шлепнулся в снег кафтан Ральфа – слишком большой для нее.

      – Очень тут жарко, – произнесла она, разматывая парусину на ладонях, ткань заколыхалась на ветру. Она рванула на себе ворот сорочки и потянула цепь на шее:

      – Платок слишком тугой. – Она ступила вперед: один заплетающийся шаг, другой – и рухнула плашмя, лицом прямо о наледь.

      – Идем дальше, – прошамкала она в снег.

      Джойд бережно перевернул ее, поставил прямо и обхватил одной рукой.

      – Отец тебя ждать долго не будет, – зашептала она, от синих губ поднялась тоненькая струйка пара.

      – У нее голова застужена. – Ярви приложил руку к ее дряблой, неживой коже и почувствовал, как руку трясет. Он откачал Сумаэль, но без огня, без пищи зима все равно заберет ее за Последнюю дверь, и этой мысли, он понял, ему не выдержать. Что они без нее будут делать?

      Что без нее будет делать он?

      – Делай же хоть что-нибудь! – по-змеиному зашипел Ральф, хватая Ярви за руку.

      Что же? Ярви прикусил лопнувшую губу и уставился в лес, словно среди голых стволов мог показаться ответ.

      На все найдется свой способ.

      Он недоверчиво прищурился, затем оттолкнул Ральфа и поспешил к ближайшему дереву, здоровой рукой распарывая обмотки. Он сорвал с коры какой-то рыже-бурый клок, и истлевшие угли надежды вновь засверкали искрами.

      – Шерсть, – пролепетал Анкран, поднимая еще клок. – Здесь проходили овцы.

      Ральф вырвал комок у него из пальцев.

      – Куда их гнали?

      – На юг, – заявил Ярви.

      – Откуда ты знаешь?

      – Мох растет с подветренной, западной стороны деревьев.

      – Овцы означают тепло, – сказал Ральф.

      – Овцы означают еду, – сказал Джойд.

      Ярви ничего не сказал. Овцы означают