Суворовская юность. Анатолий Степанович Шанин

все услышали голос генерала:

      – Старшина, срезать погоны.

      В напряженной тишине старшина Валетин, до этого стоявший позади строя, вышел вперед, заранее приготовленными ножницами отрезал Бромову погоны на шинели и как-то буднично позвал уже бывшего суворовца:

      – Пошли.

      То ли от ноябрьской прохлады, то ли от всей этой жутковатой процедуры, а может быть и от всего вместе по спине Кости пробежали мурашки. Ему было не жалко разбитного Бромова, но все же суровость в голосах офицеров, а тем более процедура лишения погон врезались в память. Во всяком случае, ему самому очень не хотелось бы, чтобы кто-то лишил его этих с таким трудом добытых алых погон.

      Глава 12

      Ситуация же с воровством, правда, не изменилась ни после отчисления Бромова, ни после отчисления нескольких других мальчишек их роты, после чего почти всякий раз командиры утверждали, что именно этот пацан воровал в роте. Слышать это стало даже как-то неприятно, потому что получалось, что этих ребят, которые, конечно, не были святыми, обвиняли в воровстве лишь после их убытия, как бы за их спиной, тем самым не давая им возможности оправдаться хотя бы в том, чего они на самом деле, возможно, и не делали. Костя понимал, что командиры говорили об этом не по злому умыслу, а от бессилия, от невозможности победить этот порок во вверенном им коллективе. Но все равно такая нечистоплотность офицеров несколько поразила Костю, его мнение об офицерской чести стало колебаться, золото на их плечах стало блекнуть. Он все чаще и чаще стал видеть, что офицеры тоже обыкновенные люди со всяк присущими многим людям достоинствами и недостатками.

      Тем не менее, с уходом Бромова, который был постоянным раздражителем как для командира взвода и преподавателей, так и для самих суворовцев, во взводе стало немного спокойнее. Постепенно складывались небольшие группы ребят, друживших между собой. Каких-либо клановых проявлений, связанных с принадлежностью к городу проживания родителей, местом работы и должностью родителей, национальностями в роте не было на протяжении всех лет учебы. По-видимому, эти вещи не имели для мальчишек принципиального значения, потому что здесь все были одинаково равны. Значение уже с этого времени стали приобретать совсем другие ценности, такие как хорошая учеба, успехи в спорте, способности и успехи в чем-то другом. В этих коллективах высоко ценилась мужская сила, товарищество, дружеская поддержка, забота о слабом, порядочность в определенных пределах, но подлости и предательству места просто не могло быть. Честность понималась несколько по-особому, честность не во вред себе или своим товарищам, тем более что у многих с честностью были большие проблемы. Например, обмануть по мелочи кого-либо из офицеров или даже преподавателей, использовать шпаргалку на занятии, списать, если позволяет обстановка, считалось делом вполне обычным. Те же, кто этого не делал, вынуждены были просто прикрывать глаза на подобные действия своих товарищей.

      Земляческие отношения Кости со Славкой Пестряковым еще держались,