Единичка. Мир будущего, где каждое прикосновение отнимает год жизни. Элла Чак

соперничество что ли? Кто быстрее загонит кабана?

      – Скорее флирт. Романтика.

      – Это еще что?

      – В умных книжках об этом не пишут?

      – Я читала о выживании. Физику и химию зубрила, а не сказочки минусовых. Всего этого, – остановилась она возле двери, на которой висел замызганный старый плакат обнимающейся пары, – нет и не будет.

      – Твоя кожа, – сказал он.

      – А что с ней?

      – Не комбинезон, а твоя настоящая. Я почувствовал, когда ты врезалась мне в спину, какие у тебя горячие руки.

      – Они всегда такие. С рождения. Зато я никогда не мерзну и быстро сохну под дождем.

      Кайл открыл дверь в комнату, которая еще не была занята.

      – Проходи. Тебе сюда.

      – Ничего себе!

      Сначала Нэл показалась, что это была не дверь, а портал. Она словно оказалась на берегу океана. Всю стену от пола до потолка занимал рисунок пляжа, на котором были изображены прибой мягких волн, пальмовые сгибы, треугольники чаек.

      – Красиво. Как же это красиво.

      – Спасибо, – ответила Кайл.

      – Ты? Это ты нарисовал? Конечно… океан, о котором мечтаешь. Смит же говорил.

      – Эй, Кайл! – услышала она голос из-за двери, – опять рисунок правишь? Ой, здрасти…

      В комнату заглянул парень в защитной второй коже и даже с опущенным на лицо экраном. В Штабе, по наблюдениям Нэл, так никто не делал. Все переодевались из кожи во что-то более удобное.

      – Привет! Я Нэл.

      – А я… Сру… в смысле Рудо! Ты новенькая? Ты точно не внедренная комиссарша?

      – Иваныч поговорил с ней. С сегодняшнего дня Нэл одна из нас.

      Кайл чувствовал, как Рудо пялится на нарушение – дистанция между ним и Нэл была всего метр, а не три.

      – Хорошо, да, я понял. Ну, супер! Не опаздывайте на ужин. Сегодня я готовил.

      Рудо поспешил уйти. Он не рискнул зайти туда, по мнению минусовых толпа – это больше двух.

      – Рудо не снимает вторую кожу. Двушников с детства муштруют в Секторе, чтобы не снимали.

      – А я не люблю кожу, – рассматривала Нэл свое новое пристанище. – Предпочитаю минусовую одежду.

      – В Штабе огромное хранилище людских шмоток. Годами сносим туда мало-мальски полезное с городских островов. Вот там, в конце коридора. Ужин в зале справа от атриума. Подъем завтра в семь.

      Он собирался выйти и закрыть дверь.

      – А книги у вас есть? – спросила Нэл. Она села на пол, прислонившись к океанской глади. Кайл прикрыл за собой дверь и сел возле нее.

      – Целая библиотека.

      – Ты знаешь, что такое Ракиура?

      – Ракиура? Нет. Это что-то важное для тебя?

      – Не знаю. Это загадка. Не люблю чего-то не знать.

      Кайл рассмеялся:

      – Ты почти что Нестора цитируешь!

      – Я его ненавижу, – произнесла Нэл безо всякой эмоции, повторяя эту фразу теперь слишком часто.

      – Нестор так говорил: главная пытка для ученого – не знать ответа на вопрос.

      – Ты