Формула от смерти, или Наследник. Любовь Вадимовна Андрианова

к Виктору Николаевичу, встречаюсь с его сочувствующим взглядом.

      – Не надо так расстраиваться, – подбадривающим тоном произносит он.

      Расстраиваться?! Да это ещё мягко сказано!

      Вытираю пот со лба. Виктор Николаевич продолжает говорить, хотя, наверное, видит, что его слова не особо утешают:

      – Это не единственная возможность стать мастером спорта.

      – Ага.

      Слова тренера кажутся пустыми – он просто пытается меня поддержать. А смысл? Этим ничего не поменяешь. Снимаю перчатки и направляюсь к раздевалке.

      – Руслан.

      Да что опять?

      – Что? – спрашиваю чересчур резко, поворачиваюсь.

      – Ты кое-что забыл, – он кидает мне ключи от раздевалки.

      И только сейчас замечаю, что все ушли, а на часах уже восемь – я задержался на час. И в благодарность только выплеснул злость на Виктора Николаевича… Становится стыдно. Он уже давно мог быть дома, но решил дать мне побольше времени в последний день.

      Стою, опустив глаза, не зная, что сказать. Тренер всегда относился ко мне с отеческой заботой, и за эти семь лет практически каждодневных тренировок стал мне родным человеком – тем, к кому можно обратится в трудную минуту. Эти три предстоящих месяца без тренировок кажутся вечностью. Бокс не просто мое хобби – он весомая часть моей жизни. Я не представляю свою жизнь без него.

      Виктор Николаевич, будто бы прочитав мои мысли, подходит, взяв меня за плечи и легонько тряхнув, говорит:

      – Руслан, хватит думать об этом! На этом жизнь не кончается! Ну не победишь чемпионат в Москве в этот раз, победишь в Питере или региональный. Чего ты раскис?

      Удивительно, но эти слова меня подбодрили.

      – Самое главное не потерять форму! Тренируйся! И в драки не лезь. Может через месяц Людмила Александровна смягчится и пустит тебя на соревнования. Она же знает, как это важно для тебя… – он хлопает меня по плечу. – Ну? Хорошо?

      Я киваю, а он добродушно усмехается.

      – А теперь шуруй, а то Маринка опять начнёт твердить, что у меня работа превыше всего.

      Теперь уже настает моя очередь усмехаться, – в голове всплывает воспоминание о том, когда жена Виктора Николаевича, после его задержки с нами на тренировке, пришла в зал и экспрессивно отчитала его, нисколько не смущаясь своих невольных зрителей. Тренер снова подбадривающе хлопает меня по плечу и убирает руки. На сердце становится легче. Может, Виктор Николаевич прав, и мне все-таки удастся уговорить Людмилу Александровну пустить меня на соревнования.

      Инара

      Я здесь никогда не была. Нас с детства запугивали этим местом. И не зря. Здесь жутко, будто кто-то осенью остановил время: листья на деревьях грязно-коричневые и сухие, но не опадают, землю устилает засохшая жёлто-коричневая трава, и она шуршит под ногами, создавая иллюзию кого-то крадущегося за моей спиной. Небо все время серое, от чего я не могу понять сколько времени здесь брожу. Может сейчас всё ещё день или уже ночь, может вообще наступило утро?

      И, что хуже всего, я не