Чёрт в поезде. Ирина Шишковская

Лёня снял пистолет с предохранителя, неслышно ступая подошёл ближе и заглянул внутрь.

      Как он и предполагал, крутые ступеньки из бетона вели вниз, откуда пробивался тусклый свет. В этот момент Лёня услышал голоса. Внизу были люди. Как минимум двое: мужчина и женщина. Мужчина что-то грубо отрывисто говорил, а женщина в ответ кричала визгливо, и как показалось Лёне, истерично. Он медленно спустился на пару ступенек вниз и только потом крикнул:

      – Всем ни с места! Стрелять буду!

      Скорую Лёня вызвал сам. И полицию. Потом позвонил шефу.

      – Шеф, выручайте, я тут дел натворил!

      – Да уж, – сокрушённо ответил тот, когда приехал, – хорошо хоть не убил никого.

      Полиция взяла показания, Лёню не задержала, шеф всё устроил, но понятно было, что без суда дело не закончится. На скорой увезли раненного «маньяка», а дизайнершу, которая вместе с ним была в подвале и спорила с заказчиком о материале для стеллажей, напоили успокоительными. Он и правда собирался держать в подвале вина.

      В подвале

      Пролог

      Прухин Виталий Антонович, токарь-фрезеровщик на заводе «Красный Октябрь», приходил домой с работы каждый день ровно в шесть вечера. Шел по улице не спеша, с достоинством, здоровался с соседями, останавливался поговорить.

      – Как дела, дядь Коль? – спрашивает, завидя соседа, копошащегося у себя во дворе. А дядя Коля и рад прерваться, ковыляет к калитке, опираясь всем телом на клюку, а потом рассказывает и про свой радикулит, и про то, что пенсии ни на что не хватает. Прухин стоит, слушает внимательно, не перебивает. Потом головой покачает сочувственно, да мол, времена сейчас непростые.

      Дядя Коля помнил Прухина, теперь уже немолодого пятидесятилетнего мужика, еще ребенком. И отца его покойного помнил, и с матерью всегда уважительно здоровался. Потому что мать Прухина всю жизнь очень уважаемый человек. Высокая, с густыми светлыми волосами, собранными в высокую, державшуюся на шпильках и лаке «Прелесть», прическу, в строгом синем костюме: пиджак с красным значком на лацкане и прямая юбка ниже колен, в руке сумочка, туфли на высоких каблуках, позволявших смотреть на всех жителей этой улицы свысока, она выходила каждое утро, резко захлопнув за собой калитку и шла, гордо подняв голову.

      – Здравствуйте, Зоя Ивановна! Доброе утро! – здоровались с ней наперебой соседи до самой автобусной остановки. Там почтительно пропускали первой, а как же, такой человек и ездит с ними, простыми людишками, из пригорода в одном автобусе! Она заходила через передние двери, чуть кивала водителю и садилась на первое место, пусть оно и для льготных пассажиров, ничего, на другое сядут.

      Зоя Ивановна работала в «ГорГазе». Только тот, кто жил в частном доме в пригороде и топил печку дровами, может в полной мере оценить все могущество этой конторы. А Зоя Ивановна там работала, и не абы кем, а самим личным секретарем самого главного начальника, поэтому на улицу, на которой она жила, газ был проведен. Тянули ветку до самого ее дома, благо тот стоит чуть