Код Ореста. Мария Энгстранд

спросил Орест. – Мне мама даже калькулятором пользоваться не разрешает. Считает, что они посылают опасные волны.

      Орест вздохнул.

      – Тогда нам придется разгадать шифр каким-то другим способом, – не скрывая разочарования, проговорил он. – Но здесь просто невозможно думать! Ненавижу эти звуки!

      За закрытой дверью Ореста раздавался монотонный гул, который во время нашего разговора становился всё громче – и теперь от него буквально тряслись стены в комнате. Затрясся и сам Орест.

      – Мы можем пойти к тебе? – спросил он.

      Я кивнула. У нас дома в такое время всё равно никого нет.

      В коридоре за дверью Ореста звук стал еще громче, так что у меня в голове всё завибрировало. Маленькая светловолосая девочка, вся облепленная перьями, бегала вокруг, таская за собой разорванную подушку, из которой сыпался белый пух.

      – Электра, что ты делаешь? – воскликнул Орест и взял девочку на руки. – Мама! – сердито крикнул он. – Мама!

      Мама Ореста и маленькой девочки сидела по-турецки на одном из цветастых ковров. Рядом с ней стоял старомодный проигрыватель с перекрученным проводом – оттуда и доносилось гудение. Глаза у нее были закрыты. Казалось, она спит, хотя и сидит прямо. Орест застонал. Отобрав у Электры подушку, он немного почистил ее платьице, так что перья закружились по комнате. Затем он решительно посадил сестренку маме на колени. Та открыла глаза, словно только что проснувшись, и выключила проигрыватель. Возникла странная тишина.

      – Возьми ее, – сказал Орест. – Я ухожу.

      Мама кивнула с отсутствующим видом. Она достала пару перышек из волос Электры.

      – Послушай, – сказала она девочке, – ты не хочешь со мной помедитировать?

      Орест быстро шел впереди меня по длинному спуску, ведущему вниз на улицу. Его спина казалась такой высокомерной и меня так раздражала необходимость смотреть на нее, что я нарочно замедлила шаги. Проходя мимо кустов, где сидел в ту холодную зимнюю ночь незнакомец в меховой шапке, поджидая меня, я заметила, что там выросло целое поле голубых незабудок. Прекрасные сияющие цветы. Именно на их месте он и стоял чуть больше ста дней назад.

      Орест поджидал меня у лестницы нашего дома. Я отперла дверь и до смерти перепугалась, увидев, что в прихожей кто-то стоит. Мой папа. Я и забыла, что он уже вернулся домой.

      На нем топорщился плащ-дождевик.

      – Ты уже дома? – спросил он и кашлянул, пытаясь улыбнуться. – Вернее, вы… – добавил он, увидев Ореста. – Я как раз собирался на прогулку. Посмотрим, осилю ли я кружочек.

      – Давай, попробуй, – быстро сказала я. Папа вышел, а мы с Орестом зашли.

      Дом у нас самый обычный. Обычная мебель, не старая и не новая. Обычные вещи, небольшой беспорядок. Единственное необычное – это мамина компьютерная комната в подвале. Но ее я точно не собираюсь показывать Оресту.

      И комната у меня тоже самая обыкновенная. Хотя не у всех тринадцатилетних подростков есть собственная виолончель, лежащая на полу у балконной двери, как у меня. Или