Город бродячих теней. Илья Сергеевич Ермаков

идешь, Рен?

      – О, Котон, я бы еще побеседовал с Уолтером, если… вы, конечно, не возражаете. Уж очень все интересно!

      – Ты уверен, Рен? Спать не хочешь?

      – Иди поспи, Котон. Машину завтра поведешь ты.

      – Ах, вот как!

      Двое принялись сверлить друг друга нервными взглядами.

      – Ох, ладно! – сдался Котон. – Черт с тобой! Поведу завтра сам. Я спать!

      Рен звонко засмеялся и отпраздновал свою победу, осушив кружку с чаем.

      Уолтер проводил Котона в другую комнату, где стоял гостевой диван. Старик нашел для гостя мягкую подушку и шерстяное одеяло.

      – Вам будет удобно?

      – Да, да, разумеется. Благодарю. Не задерживайте его сильно там… Рену нужно отдохнуть.

      – Да, конечно. Мы недолго. Я все понимаю.

      – Спасибо.

      Уолтер, пожелав Котону хорошо выспаться, вышел из темной комнаты. Здесь ничего не оказалось, кроме одноместной кровати, диванчика, столика и пустого шкафа у стены.

      Котон без лишних мыслей снял тулуп и сапоги. Он лег на диван, укрылся шерстяным одеялом и перед тем, как заснуть, расслышал громкий смех своего брата.

      «Пусть развлекается», – подумал он и наконец провалился в долгожданный сон.

      Глава 3. Кровь и клешни

      Котон подошел к рыжей собаке, застрявшей в капкане.

      Собака любопытно взглянула на него и принюхалась.

      Пасть собаки открылась, и Котон услышал из нее человеческий грубый мужской голос:

      – Ты воняешь.

      Котон замер и тупо уставился на раненую собаку.

      – Чего? – поморгал он.

      – От тебя несет следами, – добавила собака.

      – Какими еще следами?!

      Затем собака самостоятельно вынула лапу из капкана, медленно подошла к нему и сказала снова:

      – Ты пришел из другого мира. Убирайся! Убирайся отсюда!

      Собака издала яростный лай.

      – Нет! – рявкнул Котон, зажав уши. – Это не правда! Ты лжешь! Нет!

      – Уходи прочь! Убирайся отсюда! Вон! Пошел вон!

      На этой ноте Котон не выдержал и вынул из кармана нож. Его обуяла неистовая ярость. Без промедлений он напал на собаку, повалил ее на снег и ударил лезвием прямо в брюхо.

      Собака жалобно выла, а Котон беспощадно и жестоко орудовал ножом, вскрывая ей брюхо. На лицо брызнула горячая кровь. Дерзко и быстро он снова и снова дырявил слабое тельце собаки ножом. Затем Котон голыми пальцами впился прямо в глазные яблоки животного и вырвал их из черепа.

      Котон верещал:

      – Сдохни! Сдохни, тварь! Сдохни, мразь! Ты сгниешь! Сгниешь!

      Размахивая рукой с ножом, он кромсал мертвое тело в клочья, не оставляя на собаке живого места.

      А потом… Котон замер. Он часто дышал, и в воздух поднимались облака пара. Он взглянул на изувеченное тело и ужаснулся.

      – Что я наделал…

      Котон продолжал смотреть на хладный труп…

      И вдруг… окровавленная собака резко вскочила, разинула пасть и набросилась на Котона, вырвав его из темного кошмара.

      *