Время междуцарствия. Екатерина Франк

в зале таким взглядом, что стало ясно: разговор сей был окончен.

      Затем речи пошли о похоронах владыки и последних его распоряжениях относительно щедрого вклада в храм Амона: жрецы его были слишком влиятельны, чтобы отказать им напрямую или признаться в недостаточной наполненности царской казны. Слово взял Пентенефре – словно не замечая скрытого недовольства старшего брата и его матери, молодой и нетерпеливый, он сходу принялся предлагать разные предлоги для отказа. Нейтикерт, загадочно поблескивая своими непроницаемыми черными глазами, наблюдала за ним, казалось, едва ли не с любованием; настолько, что Дуатентипет ежилась на своем месте от ревности и невозможности как-то высказать ее. Измучившись, она наконец склонилась к великой царице, шепотом попросив позволения удалиться. Тити отпустила приемную дочь нетерпеливым взмахом руки, похоже, забыв, что сама прежде позвала ее; и Дуатентипет была несказанно этому рада.

      В своих покоях она сразу же прогнала служанок; те повиновались с распухшими от слез лицами и красными глазами, истолковав ее гнев как проявление скорби по почившему фараону. Отчасти они были даже правы: Дуатентипет не сомневалась в причастности дерзкой жрицы к этому страшному преступлению. Срывая с себя ненавистную траурную одежду и впиваясь взором в разлитый вокруг ночной мрак, царевна с трудом заставляла себя сдерживать крик. Она, эта женщина, в одночасье подчинившая своей воле весь двор и теперь взиравшая на все со спокойствием насытившей голод пустынной кобры – именно она, конечно, стала причиной смерти его величества!

      Верховная жрица храма Нейт в Саисе, Нейтикерт – «Нейт Превосходная» – была в числе тех, к кому покойный владыка особенно благоволил в последние годы своей земной жизни. Немало служителей богов он приблизил к трону и предложил им бесчисленные дары и рабов, взамен желая молитв за себя и свое ежедневное и ежечасное благополучие – и жрецы, разумеется, не спешили отговаривать его от подобных порывов благочестия. Владыка Обеих земель почитал Амона; солнцеликого Ра, которого некоторые толкователи звали одним из его воплощений; священного сокола – Гора, покровителя всех фараонов; могущественного Осириса, хранителя тайн жизни и смерти, строгого судью загробного царства; поклонялся он и владычице Хатхор, ибо веселье и радость любви, даримые ею, были по душе старому фараону – настолько, что храму ее подносил он бесчисленные дары из священного камня бирюзы; и никогда не оставлял своим вниманием многих других богов. Но таинственная Нейт, изначальная и непостижимая прародительница всего сущего, сокрытая от самого взыскательного человеческого взора, не была никогда наделена особым вниманием правителя – ровно до того дня, как во дворце появилась новая верховная жрица этой богини.

      Носившая имя своей владычицы и покровительницы, Нейтикерт и сама казалась словно бы ее живым воплощением: неприступная и царственная – даже на колени перед троном фараона она опустилась так, словно сделала это исключительно по собственному желанию,