Одиночный побег. Михаил Юрьевич Брод

что уж там, – смутился Олег. – Не тороплюсь.

      Он не знал, почему так сказал. Уже давно хотелось свалить отсюда. Язык как-то сам не повернулся сказать «пока». Добрый он что ли? Тоже добренький нашелся! Да не пошли бы они! Впрочем, все равно делать нечего. Теперь он безработный и холостой. Наверное, добрый. Да и вдруг действительно заплатят? Деньги не помешают.

      Он сел в эту «Волгу» и поехал вместе с ними.

      Лицо водителя не излучало радости.

      – Где тут у тя магнитола? – повеселел Боря. – А ну давай включи к какую-нибудь музычку! – он стал вертеть ручку. – Да не робей! Заплатим, деньги есть! Бог прикует – рога вырастут! За музыку сделаю тебе надбавку!

      Катя весело поглядывала по сторонам. Ей, видимо, нравилось, что все так благополучно устроилось.

      – А вы москвич? В Москве родились? – она уставилась на Олега, как будто от этого вопроса зависело, будут они дальше общаться или нет.

      – Я в Москве, – ответил Олег нехотя. – А вы?

      – А мы из Углегорска. Боре на заводе направление дали в Сербского. Мы сейчас по поликлиникам ходим, справки собираем… – она затарахтела довольно быстро.

      Олег умел отключаться.

      Мягкая музыка в машине и монотонный рассказ Кати навели на него легкий ступор. Он думал о Сашке Михайлове, о войне… Сквозь музыку из-за стекла доносилась переливчатая, как ручеек, речь Кати, пока все не потонуло в белом мареве забытья.

      …Грозный, январь 95-го. Поземка мела по разрушенным бетонным плитам.

      Батальон прорывался к дворцу Дудаева. Из разрушенного дома стреляли. Где-то засел снайпер. БМП догорала неподалеку. «Монах» приказал залечь среди арматуры и развороченного бетона.

      В пустых глазницах дома напротив то и дело появлялись красные точки. Надо было пересечь эту площадь. Без танка здесь не обойтись. Шарахнуть бы хорошенько по нижнему этажу так, чтобы весь дом осыпался! Но танка не было. Ситуация приобретала неопределенно затяжной характер.

      Вдруг Белов закричал:

      – Прекратить огонь!

      В оконном проеме замаячила белая тряпка. Кто-то размахивал белой тряпкой, привязной к дулу автомата. Десантники, среди них Олег, вылезли из укрытия. С той стороны показался человек. Кажется, он вышел из подвала.

      – Эй, командир! – закричал чеченец. – У нас тут гражданские, раненые! Пускай уйдут! Давай перемирие!

      Белов знал, что перемирие может быть выгодно духам, так как они ждут подкрепления. Он вылез на поверхность.

      – Кто говорит?

      – Это я говорю – Хамзат Бароев, полевой командир!

      Старлей оглядел оставшихся десантников и позицию.

      – Чего надо? Откуда там гражданские? Дом давно разрушен! – заорал он в направлении чеченов.

      – А я знаю?! – Хамзат тоже кричал. – Слушай, пошли одного сюда, а я к тебе пойду. Что горло драть?!

      Белов спустился к бойцам. Там было человек десять.

      – Кто пойдет к духам?

      Олег вызвался сам. Он не знал почему. Наверное, потому что все молчали. Он слышал эти рассказы про найденные трупы