Ведьмин мост. Наталия Беззубенко

художники, Марк Одинцов должен быть тщеславным.

      – А что вы рисуете, то есть пишете? – надеюсь, моя оговорка не очень травмировала творческую натуру. – Можно взглянуть?

      Он обернулся к мольберту и перевел взгляд на кончики своих длинных пальцев, которые были измазаны засохшей краской.

      – Прошу! Вы, Липочка, будете первым зрителем.

      С тщеславием я не ошиблась. Мы подошли ближе к мольберту, и я остановилась, пораженная. Я ожидала увидеть эту рощу, возможно, фонтан и лавочки, может быть, закат. Или рассвет. Но никак не это.

      – Ну как? – Марк расплылся в широкой довольной улыбке, он удовлетворен произведенным эффектом. – Липа, что вы видите?

      Я остолбенела: с полотна на меня смотрела незнакомка из колодца. Этого просто не могло быть, в колодце я сидела одна, все остальное навязчивое состояние-полудрема. Девушка на картине была красива какой-то нездешней красотой. Высокий лоб, русые длинные волосы, небрежно спадающие локонами, ямочки на щечках. Выразительные огромные глаза с затаенной грустью. Но это, несомненно, девушка из колодца. Наверное, Марк – хороший художник. Образ получился ярким и живым.

      – Липа, кого вы видите на картине? – от нетерпения Марк притоптывал рядом.

      – Как кого? Девушку, разумеется…

      – А вот так? – художник отвел меня немного в сторону.

      – Это… это невозможно! – я могла поклясться, что мой недавний знакомый ловким движением фокусника подменил картины, но он к ним не прикасался. Теперь на полотне была старуха. Морщинистая женщина с потухшим взором, свалявшимися паклями волос и огромным крючковатым носом. Я вернулась на прежнее место. Снова привлекательная нежная девушка. Оптический обман. Марк не просто хороший, он гениальный художник!

      Одинцов довольно потирал руки.

      – Липочка, ваш ответ лучше всякой похвалы! Вот теперь думаю, как назвать картину.

      – А какие варианты? – спросила я, не оборачиваясь, женщины с картины не отпускали меня.

      – «Колдовское зелье» или «Ведьма».

      – «Ведьма»? А какая из них? Подожди, я поняла! Это же одна и та же женщина в разном возрасте! – я соскользнула на «ты» как-то незаметно.

      Марк сиял, довольный, что его авторская задумка стала явной для зрителя.

      – Я рад, что живопись стала основой для нашего быстрого сближения. И польщен, что ты по достоинству оценила моя усилия.

      – Марк, а кто она?

      – Видишь ли, Липа, здесь удивительные места. Все овеяно легендами, пропитано мистикой. Затягивает, противиться бесполезно. Мне тут такие чудные сны снятся! В городе вообще заснуть не могу, а здесь сплю как убитый по полдня, а потом вскакиваю и бросаюсь к мольберту.

      – И ведьма, – я кивнула в сторону картины, – это местная легенда?

      – Да, ты видела здешний мост через реку? Наверное, еще не успела, ты же только приехала. Так вот никто не помнит, как он называется на самом деле, по топографическим картам. Все аборигены так и называют «Ведьмин мост», а еще есть «Ведьмин дуб» и «Ведьмин день».

      – Ведьмин мост…

      – Сказочку