Шоколад, Брунгильда и неизбежный апокалипсис. Диана Холмс

дня назад вы были у пророчицы, у праправнучки Орхе.

      – Да. И она сказала что деву-воительницу мы скоро найдем…

      – Дело не в ее болтовне, а в том что ты язык за зубами не держишь! – рявкнул вдруг Миллер и соскочив с дивана в один прыжок оказался возле Бориса. Директор навис над ним как скала. Борису показалось, что он его может раздавить. – Если ты там разболтал лишнее, ты должен был ликвидировать ее, ну или хотя бы арестовать.

      – Но за что? – Борис был растерян, ему просто не представлялось возможным сделать то о чем говорил директор.

      – Дело не в том за что. Дело в том, что никто не должен знать об апокалипсисе. Если бы ты не пришел к Орхе, и не рассказал ей о пророчестве… Ведь это ты ей рассказал?

      Борис кивнул нервно сглотнув.

      – Она бы, отправившись на вечеринку, не стала бы там в красочных подробностях живописать двадцати двум людям об апокалипсисе!

      – И ей поверили? – осторожно спросил Борис.

      – Мы опросили всех гостей. Поверили только пятеро, остальные в сомнение, но этого хватит, чтобы разнести по городу это страшное пророчество.

      Директор отступил от Борис, и тот наконец смог вздохнуть свободней.

      – Теперь придется пустить силы на дискредитацию прорицательницы, – сказал директор. – Разве я вам не говорил, что дело это тончайшее, будто разминирование самой ужасной бомбы. Ступайте осторожней, Борис, и поторопитесь, в вашем распоряжение осталось уже тринадцать дней.

      Он отвернулся, и Борис понял, аудиенция закончена. Хмурый и подавленный он вышел из кабинета.

      ***

      В пятне света падавшим от фонаря был виден моросящий дождик. Брун и Мэри промокшие стояли на крыльце своего дома. Брун постучала сильней дверным молоточком по жестянке и в её руке остался молоток.

      – Зачем она закрылась на щеколду? Одного ключа ей мало? – возмутилась Брун.

      – Так ты тоже в доме еще не была после архитектора? – спросила Мэри и чихнула. Она была в одном платье, свой плащ она позабыла в квартире у профессора.

      – Нет, весь сегодняшний день я провела вне дома. Я была на ужасно скучном вечере у одной знакомой, когда за мной заехала Амелия, чтобы сообщить, что ты находишься в тюрьме. А после того как мы тебя проведали, Амелия ушла домой, а я пошла в кафе, что напротив бюро, и стала думать, что делать.

      – Это было конечно уж слишком, ломать тюрьму…

      Дверь отворилась. Из дома на крыльцо вышла Амелия, захлопнув за собой дверь и не дав сестрам войти внутрь.

      – Пять минут я стояла в холле оцепенев от ужаса, когда увидела, что на крыльце стоит не только Брун, но и Мэри, – сказала Амелия. – Только не надо мне врать, Брун, что ты где-то нашла деньги для залога.

      – Может ты нас пустишь внутрь? – возмутилась Брун. – Стоим как попрошайки и это на пороге собственного дома!

      – Вас увидят работники, – ответила Амелия.

      – Какие еще работники? – удивилась Мэри.

      – Которых я наняла.

      – Ты что за один день успела… – начала было