Роковое увлечение. Екатерина Липс

вчерашним неожиданным знакомством. Ему не терпелось вновь увидеться с Моник.

      Весь день он был слегка раздражен, но в то же время задумчив. Друзьям никак не удавалось его разговорить: вроде бы он был рядом, и в то же время его мысли витали где-то далеко. Когда Мишель и Ален отделились от компании, последний, тихонько смеясь, спросил:

      – Что с тобой? Ты что, влюбился?

      Услышав эти слова, Мишель сначала разозлился, потом нахмурился и вдруг, лукаво сверкнув глазами и так и не ответив, поспешно удалился.

      – Ален, Ален! – окликнули дамы молодого человека. – Что случилось с вашим другом?

      – О милые розы в прекрасном саду… – с шутливой восторженностью начал тот.

      Юные особы захихикали, кокетливо отворачиваясь от Алена; он же осыпал их комплиментами, благодаря которым их интерес к Мишелю несколько охладел.

      Моник и герцог встречались несколько дней подряд. Молодые люди проводили вечера за беседами. Мишель часто просил девушку спеть, а потом они подолгу гуляли по аллеям парка. Им было хорошо вместе, они многое обсуждали, делились своими умозаключениями. Они говорили обо всем: о погоде, об архитектуре, о музыке, лишь никогда не вспоминали о войне, словно ее и не было вовсе. Только с Моник Мишель забывал об этом страшном периоде, только ее чарующая улыбка успокаивала его душевные тревоги. Порой он дивился этой девушке, ее беззаботной улыбке и живому, горячему блеску глаз. Периодически Мишель задавался вопросом: «Неужели она всегда такая беззаботная, неужели ее мыслей не утяжеляют тревоги, огорчения, разочарования и обиды? Неужели ненависть и злоба никогда не искажают этих прекрасных уст, не стирают с них эту ни с чем не сравнимую улыбку?» Но, не находя ответов на эти вопросы, герцог вскоре забывал о них.

      Иногда Моник позволяла себе посмеяться над дамами из высшего общества. В такие минуты Мишель молчал, слушая ее со снисходительной усмешкой. Девушка тонко чувствовала, чего не хватает герцогу, и безошибочно восполняла это, и сама загораясь.

      – Вы только посмотрите на эту даму, она будто прилипла к своей собачке. Бедное животное, ему даже не дают побегать по дорожкам! А как вам нравится вон та леди? Какое томное лицо, как много косметики и драгоценностей! – смеялась девушка.

      – Но, Моник, может, вы ей просто завидуете?

      – Я?! – возмутилась девушка, но, немного подумав, серьезно ответила: – Разве что чуть-чуть, самую малость!

      И ее глаза вновь вспыхнули блеском. Моник опять рассмеялась, словно секунду назад вопрос герцога не поставил ее в неловкое положение.

      – Пойдемте, вон там есть свободное место, – сказал Мишель, указывая на освободившийся под зонтиком столик.

      Они неторопливо направились в прохладную тень.

      Моник и герцог беседовали, смеялись, время от времени становились серьезными, но ненадолго. Мишелю приятно было проводить время с этой девушкой. Скоро он понял, что Моник разносторонняя и самобытная личность. Но более всего его привлекали ее самодостаточность и невероятная легкость, контрастировавшая с пылким нравом. Она была интересной собеседницей, эрудированной