Компас Многомирья. Максим Анатольевич Макаренков

как девочки.

      Но он был где-то так далеко, что невозможно было представить.

      – Володя берег вас, – мягко сказал Рудольф, – Он писал, что рассчитывает закончить работы над прибором и представить его на Большом Совете Науки. Вы знаете, что это такое?

      Ольга даже обиделась,

      – Я же учитель! Конечно, я знаю, что это! Раз в три года в столице собираются все самые известные ученые, исследователи и купцы, чтобы узнать о самом важном, что произошло в науке за это время. Там рассказывают о самых интересных и нужных изобретениях и открытиях.

      – Именно. Володя собирался представить свое открытие как раз на Большом Совете Науки. Так Церковь Послушания не смогла бы его скрыть, о нем узнали бы все. Видно, кто-то очень сильно хочет помешать докладу о Компасе Многомирья. До меня дошли слухи о том, что Володю постараются перехватить по пути к городу, и я поспешил к вам. Но, Володя не появлялся…

      Рудольф снова тяжело вздохнул, поднялся и зашагал по комнате.

      Да, еще и генерал-епископ в городе. У меня есть мысли, где и как искать Володю, но генерал-епископ все очень осложняет.

      – Почему? – спросила Ольга.

      Рудольф посмотрел ей прямо в глаза: – Он будет следить за нами. И может схватить вас и девочек.

      Епископ начинает действовать

      Маленький кругленький человечек с саквояжем, которого встретила на пристани Света, стремительно вошел в широкие двери когда-то богатого, но давно заброшенного и обветшавшего дома на окраине города. Вокруг дома тревожно шуршали ветвями деревья заброшенного сада, перекатывались по ступенькам не убранные листья. Перед домом грустно смотрел в небо каменный аист. Когда-то из его клюва била струя прозрачной чистой воды, наполняя чашу фонтана, но не первый год фонтан не работал, в трещинах уже пробивалась желтоватая трава.

      Генерал-епископа все это вполне устраивало.

      Он не любил привлекать к себе внимание, поэтому тихий укромный дом, вокруг которого можно незаметно выставить стражу прекрасно ему подходил.

      В дверях он движением руки отпустил сопровождавшего его лейтенанта с солдатами, приказав, – распорядитесь, чтобы в прихожей круглосуточно дежурили двое.

      Лейтенант вытянулся в струнку и щелкнул каблуками. Генерал-епископ пугал его до дрожи. И еще этот его саквояж… Лейтенанту все казалось, что в нем что-то шевелится.

      Поэтому, оставив в прихожей двоих испуганно озирающихся солдат, он с облегчением отправился в казарму городской стражи.

      А, генерал-епископ, смешно переваливаясь, взбежал по узкой лестнице на второй этаж и пошел по длинному полутемному коридору, в поисках подходящей комнаты.

      Обнаружив кабинет, в котором стоял большой письменный стол и потертое кресло, он вошел в комнату, аккуратно прикрыл дверь и уселся в кресло, бережно поставив саквояж на стол.

      Сложил руки на груди, и застыл.

      Тени в углу кабинета