Саксофон Гавриила. Михаил Земсков

известным мне специалистом по волшебным травам, грибам и прочим природным средствам изменения и расширения сознания. Признавал и производил он исключительно натуральное и выращенное естественным способом – даже после переезда в Москву и расширившимся возможностям этого самого расширения.

      Мы втянули горько-сладковатый дым. Акрам надел на голову наушники.

      – Что слушаешь? – Спросил я.

      – Зикры.

      – Это что?

      Акрам молча протянул мне источник звука, и я нацепил серые кругляшки «Sony» на уши:

      – Алла-алла-ха. Алла-алла-ха. Алла-алла-ха, – бородатый старик с придыханием раскачивался под музыку какого-то восточного струнного инструмента и восточных же барабанов. Конечно, я не мог видеть этого старика и как он раскачивается, но неведомый певец мне сразу представился именно таким – смуглый, сморщенный, седой. Меня начало погружать в плавный растворяющий ритм: «Алла-Алла-ха. Алла-алла-ха».

      – Офигенно! – Я вернул наушники Акраму, чтобы не уйти на Восток окончательно.

      В уголках его губ мелькнула самодовольная улыбка – типа «а ты думал…»

      – Тебя после намаза начинает так вставлять?

      – Почему? В любое время, – улыбка Акрама проявилась полностью.

      Сколько я знал Акрама, он всегда был атеистом или агностиком. Со старших классов школы увлекался современной философией и любил порассуждать на глобальные темы бытия, козыряя фамилиями каких-нибудь экзистенциалистов или структуралистов. Тем удивительнее было для меня узнать, что в последнее время он заинтересовался историей религии и начал ходить в мечеть.

      – Ладно, пойду обратно на фильм. – Я поднялся с корточек. – Не хочешь присоединиться?

      – Не-а. Я только с фитнес-клуба, не хочу мозги грузить. А ты когда на фитнес? Сам ведь жиры собирался сгонять…

      – Да я же приболел тогда… А сейчас – актёрские… На следующей неделе, наверное.

      – Давай. Договаривались же вместе ходить.

      – На следующей неделе, – я махнул ему рукой и вернулся в кинозал. Углубившись в просмотр фильма, я последовал за героями в их воображение.

      И меня накрыло…

      – Откуда ты? – Я задал этот вопрос Лене. Или она задала его мне? В тот момент, когда на экране поплыли финальные титры.

      – Из какого я сна? – То ли ответил, то ли продолжил свой вопрос я.

      – Думаю, что неважно, – спокойно ответила Лена, взяла меня под локоть и повела прочь из зала.

      Огни фонарей и фар, статичные и движущиеся. Люди, машины, музыка, слова, крики – как трассирующая пуля, летящая из ствола жизни – все это набросилось на меня, как только мы вышли из кинотеатра. Набросилось, разорвало на кусочки и помогло отпустить себя навстречу движению.

      – Леночка, ты где?

      – Я рядом, милый, – Лена прижимается к моему плечу и улыбается, – ты так редко называешь меня Леночкой…

      – Леночка, мы так счастливы!

      – Конечно, Илюша. А я так редко называю тебя Илюшей… Наверное поэтому ты так редко называешь меня Леночкой. Ведь все любит равновесие. Инь-Янь. Леночка – Илюшенька.