Пятый лишний. Алиса Бастиан

начала Кюри.

      – Но не здесь. Не около магнитофона. Тут абсолютно чисто.

      – Так и есть, – подтвердил Эйнштейн. – Значит…

      – Значит, его перемещали, и совсем недавно. Нужно его отодвинуть.

      Да Винчи налёг на старый агрегат, Эйнштейн засуетился рядом, изображая помощь. Отодвинув аппарат на край стола, они увидели небольшой тайник в столе. Там, где раньше стоял магнитофон, находилось углубление, закрытое железной панелью, как крышкой.

      – Ух ты! – восхитилась Кюри. – Мы нашли первый тайник.

      – Он нашёл. А мы уже пошли дальше, – напомнила ей Кристи, и Кюри лишь сверкнула глазами в ответ.

      – Да ладно вам! Лучше посмотрите, – позвал их ближе Эйнштейн.

      Да Винчи пальцами поддел крышку тайника и открыл его. Внутри лежал ключ с брелоком.

      – О, – влез Эйнштейн, – здесь есть зелёная игровая метка и цифра «1»!

      – Покажите, – попросила Кюри. Кристи в подтверждение чихнула.

      Да Винчи взял ключ с массивным деревянным брелоком, положил на ладонь, дал пальцам ознакомиться с предметом. Подумал: надо же, какое совпадение, только вместо трёх цифр – одна, и слава богу, это было бы уже слишком. Но совпадение ли? Подумал: с ума сойти, просто точная копия, даже дрожь берёт, и почему так трудно дышать?

      Подумал: неужели они, чёрт возьми, что-то знают?

Да Винчи

      На самом деле нас двое.

      Лёня номер один – уважаемый искусствовед, научный сотрудник отдела Востока крупнейшего в стране музея, известного во всём мире, египтолог с количеством научных статей, превышающим количество прожитых им лет.

      Лёня номер два с лёгкостью отличит чистый мет от хотя бы слегка некачественного, без весов определит недостачу в несколько порошковых миллиграммов и с закрытыми глазами назовёт покупателя.

      Лёня номер один читает лекции по восприятию египтянами окружающего мира, в обеденный перерыв выпивает в музейной столовой кофе со сливками и сахаром, съедает длинный эклер с заварным кремом, делает целомудренные комплименты коллегам-сотрудницам.

      Лёня номер два выигрывает в боулинг и бильярд, проворачивает сомнительные сделки, пьёт кофе не со сливками, а с дорогим коньяком, точнее, дорогой коньяк с кофе.

      Лёня номер один женат на работе, на своих египтянах, как любят шутить коллеги, все как одна незамужние и явно желающие изменить этот свой статус, но у номера первого нет и не может быть никаких привязанностей, поэтому он согласно отшучивается, что да, только древние женщины вроде Клеопатры его и интересуют. На самом деле Лёня номер один знает, что он не одинок, и что есть второй Лёня, и что нельзя ему вредить, потому что потом будет хуже им обоим. Фактически из-за номера второго Лёне-первому приходиться изображать глуповатого монаха, помешанного на работе.

      Лёня-второй имеет привязанность покрепче, чем все порошковые граммы в его жизни вместе взятые. Привязанности этой с лихвой хватает им двоим; её хватило бы целому миру, если бы номер два вдруг с чего-то захотел бы разделить её ещё с кем-то. Но он не хочет. Его привязанность – только его. И должна быть только его, что бы она сама ни думала по