Мой Ванька. Том второй. Алексей Лухминский

вопрос, – бурчит он.

      – Вот, если я тебе дорог, то выкинь из своей лохматой башки весь этот разговор и верь, что я постараюсь эту ситуацию как-нибудь разрулить.

      Молча отрицательно мотает головой.

      – Извини меня… Не смогу я, Сашка… Я готов пойти на что угодно, чтобы помочь тебе.

      – Не надо идти на что угодно. В худшем для нас случае этот разговор должен остаться между нами двоими. А лучше бы ты вообще выкинул всё из головы. Я сам эту кашу заварил, мне её и расхлебывать. А теперь пошли спать.

      Устраиваемся на тахте. Ванька… не кладёт мне голову на плечо! Лежит и тупо смотрит в потолок.

      – Давай-ка на своё место! – шёпотом приказываю я, пригребаю его и сам укладываю его голову себе на плечо. – И обними меня! Я хочу почувствовать, что мы вместе. Мы вместе?

      – Вместе… И выкручиваться должны вместе! – тоже шёпотом и очень твёрдо отвечает он.

      – Вот, так оно лучше… – улыбаюсь я разбитыми губами.

      – Саш… Ты правда на меня не сердишься?

      Во, блин! Детский лепет на лужайке!

      – Конечно, не сержусь и не обижаюсь!

      – Прости меня, Сашка… Прости за всё…

      – Ну точно – идиот! – я фыркаю. – Ну как я могу тебя простить за то, что ты у меня есть? Ну скажи? Кто мне ещё может так по морде двинуть? Братишка мой любимый и родной…

      – Вот и прости за то, что лицо тебе разбил.

      – А рука у тебя, однако, крепкая… Я оценил, – смеюсь и сморщиваюсь от боли. – Ладно, моё всё, спи давай! И выкинь всё из башки!

      – Без прошлого нет будущего… Не получится… – Ванька вздыхает.

      – Ты спать сегодня будешь?

      – Я постараюсь…

* * *

      – Александр Николаевич, там вас спрашивают, – сообщает охранник.

      Спускаюсь в приёмный покой.

      Ого! Стоят Васька, который был штурманом в экипаже Ил-76, и его двоюродный брат.

      – Саша! Здравствуй, дорогой! – Васька с широко разведёнными руками идёт ко мне. – Дай я тебя обниму! Спасибо тебе, лекарь ты замечательный! Вот, специально приехал, чтобы поблагодарить…

      Он обнимает меня, кажется, даже прослезился.

      – Ну, Вась… Прекрати! Всё здорово! Главное, что у тебя теперь этой гадости нет.

      – Слушай, Саша, я твой должник по гроб жизни. А я ведь тогда тебе не поверил… Ещё раз спасибо. Знаю, что ты ничего не берёшь за лечение. Но ребята сказали, что если тебе опять нужно будет, то…

      – Будет нужно, – прерываю я его. – Осенью опять вас буду просить.

      – Что-нибудь там забыл? – с некоторым подковыром спрашивает Васька.

      – Забыл. Людей, понимаешь, Вася, я там забыл. Да и не могу я теперь совсем без севера. Вот на месяц туда слетаю. Поработаю. Ждут там меня.

      – Вас и тут ждут, Александр Николаевич, – вставляет Васькин брат. – Народ интересуется…

      – Пока не выйдет настоящий главный врач, я не могу начать приём. Надо ещё немного подождать.

      Сегодня я на сутках. Уже ночь. Прошёл по палатам. Вроде всё нормально. Сижу в кабинете главного и бессовестно его прокуриваю. Можно было бы прилечь