Мой Ванька. Том второй. Алексей Лухминский

погорячился. Навёл о нем справки. Короче, не такой он человек. Хоть и пьёт, но себя уважает и держит дистанцию.

      – Что ж… Если гора не идёт к Магомету… Давай я сам к нему схожу. Рассказывай, где его можно найти.

      Вечер…

      Ваньки пока нет, он на занятиях.

      Готовлю ужин, а мысли всё там, в Булуне. Да, сильно меня зацепило севером… Всё-таки люди там действительно какие-то другие. Всё проще… Душевнее как-то, нежели у нас, в северной столице. Там севернее, но теплее.

      И… Таня…

      Застываю у кухонного окна и тупо смотрю во двор.

      Странно… Да! Я люблю Дашу. Я полностью отдаю себе в этом отчёт. Это моя единственная и любимая женщина. Я хочу быть с ней! Но… я не могу забыть Таню. Чем она меня так взяла? Любовью? Преданностью? Тем, что с моей помощью вышла на свой истинный путь? Не знаю… Похоже, я запутался. И быть мне двоеженцем… Жена южная… Жена северная…

      Хлопает входная дверь. Ванька пришёл. Почему-то продолжаю так же стоять и смотреть.

      – Привет! – он входит на кухню и, видя мою спину, спрашивает: – Ты чего это?

      – Так… Думаю… – я поворачиваюсь к нему. – Север вспоминаю. Сегодня говорил с Булуном, с Николаем Фёдоровичем.

      – Понятно… Засосало, значит?

      – Угу… Хочу туда… слетать поскорее…

      Молчим.

      – У тебя что, там… кто-нибудь остался? – Ванька вдруг поднимает глаза.

      Его внезапная догадка повергает меня в шок. Под его просто змеиным взглядом понимаю, что не могу ему соврать, и от этого ощущаю липкий страх. Сейчас я действительно его боюсь! Молча утвердительно киваю.

      – Ее зовут Таня, – почти выдавливаю я.

      С ужасом вижу, как Ванька бледнеет. Обозначаются скулы. У него даже широко открытые глаза белеют. Сначала слышу звонкий звук оплеухи и лишь потом чувствую боль.

      – Это тебе за Дашу! – очень звонко звучит его голос, и раздаётся второй такой же звук. – А это – за Серёжу!

      Из разбитого носа пошла кровь. Кажется, ещё и губа…

      – А теперь можешь меня убить, – глядя в сторону, глухо и как-то устало произносит Ванька.

      Беру его за плечи и прижимаю. Теперь кровь из носа капает на его волосы, на рубашку… Я его держу, а он стоит, безвольно опустив руки. И вдруг… Его плечи начинают вздрагивать, и я слышу всхлипывания.

      – Ванюха… Прости меня… – бормочу я.

      – Как ты мог? – он продолжает всхлипывать. – Как ты мог?! Ты же разрушил… Что, гены нашего отца сказались?

      – Ванюха… Ну прости меня…

      И только сейчас я чувствую обе его руки на себе. Ещё крепче прижимаю. И Ванька меня тоже.

      – Я должен тебе всё рассказать, братишка, – шепчу я ему на ухо, – ты многого не знаешь… Выслушай меня, постарайся понять… Хорошо?

      – Ладно… Пусти меня, пожалуйста, – бормочет он. – Конечно же, я тебя выслушаю! Знаешь, я водки хочу.

      – Я тоже.

      Отпускаем друг друга. Ванька бросает взгляд на мою побитую им рожу.

      – М-да… Садись. Врачевать тебя буду.

      – Завтра придётся рассказать, как мне братишка морду расквасил… – пытаюсь пошутить я.

      Я