Век золотых роз. Анна Клименко

залить имя ненавистной богини приличной порцией пива.

      – Ого, – равнодушно сказал Дар-Теен, – ничего себе новость… И что теперь?

      – Что? – голубые глазки собеседника невинно моргнули.

      – Ну, что с Лиэ-Нэсс будет? Все-таки жалко, красивая была ийлура…

      И Дар-Теен вдруг замолчал, с ужасом осознав, что только что ляпнул.

      – Вот именно, – пьяно хихикнул давнишний знакомый без имени, – скоро все так и будут говорить – «была». Эйх-Мерол властью молочного брата владыки приказал отрубить ей голову… Но, естественно, не сразу. Сперва ее будут пороть у позорного столба, прилюдно. Потом заставят покаяться Фэнтару. Ну, а потом – потом все и закончится.

      – И… когда?…

      – Да говорят, завтра в полдень.

      Ийлур с удовольствием захрустел сушеными мидиями.

      – Эй, Дар-Теен, ты куда? Погоди…

      Но он уже не слушал. Жадно хватая морозный воздух, шагал прочь от таверны.

      «Завтра в полдень».

      Лиэ-Нэсс осталось жить всего ничего.

      Но откуда, откуда мог узнать Эйх-Мерол? Неужели слуги донесли?!!

      Ийлур вдруг остановился. Нет, слуги вряд ли могли знать. Или все же могли? Ненароком проснувшаяся горничная, или конюх, бредущий в отхожее место… кто-нибудь мог его увидеть.

      Он терялся в догадках, и это было мучительно – так, словно ты замерзаешь в ледяном лабиринте, и знаешь, что где-то в центре его горит костер… Но не знаешь, как до него добраться, и блуждаешь, блуждаешь, уже не чувствуя пальцев ни рук, ни ног. Дар-Теен со стоном вцепился ногтями в лицо. Какой же он дурак! Бродит, размышляет, пытается найти виноватых… В то время как его Лиэ-Нэсс, чье имя теперь навеки втоптано в грязь, а душа принадлежит Шейнире, его любимая обречена на скорую погибель.

      – Я должен ее увидеть, – прошептал ийлур, – должен… Любым путем.

* * *

      К вечеру он уже знал, где держат отступницу. Впрочем, тут и самому догадаться было бы несложно – в городе только одно место, куда сажают приговоренных к смерти, небольшой каменный дом с единственным зарешеченным оконцем, хорошо охраняемый, но, к счастью, стоящий на окраине. Ийлуру, запятнавшему себя нечистыми поступками, нечего делать рядом с добрыми детьми Фэнтара.

      И, как только стемнело, Дар-Теен поспешил на свое последнее свидание.

      … До места ийлур добрался быстро. Потом, затаившись за углом последнего дома, следил за стражниками у костра. Они весьма добросовестно охраняли двери, в то время как единственное оконце, на счастье, выходило на противоположную сторону. Мелькнула было мысль о том, что можно попробовать вытащить Лиэ-Нэсс из заточения, и убежать вместе с ней, но…

      – Один, два, – он, щурясь на яркое пламя костра, попробовал подсчитать ийлуров, – двенадцать. Не много ли для того, чтобы стеречь одну женщину?

      Ийлуры болтали у костра, жарили мясо. И, судя по отточенным движениям, пили исключительно воду.

      Дар-Теен вздохнул. Нет, ему в одиночку не раскидать дюжину хорошо тренированных воинов. Значит, остается только одно – увидеть Лиэ-Нэсс в