Век золотых роз. Анна Клименко

поежился. Порылся в памяти, пытаясь сообразить – а что такого он сделал не так? Давешнее посещение Храма легло на душу горчащим осадком.

      «Она просила никому не говорить», – думал Дар-Теен, спешно одеваясь, – «а я… Но, побери меня Шейнира, я же поделился только с Фэнтаром! Она говорила о смертных, а боги… Боги – это другое. Никто больше не узнает… Разве что сам Фэнтар решит спуститься на землю Эртинойса! Все, больше и думать не стоит об этом. Я сделал все правильно».

      И, подбодрив себя таким образом, Дар-Теен вышел из дому.

      На углу и правда сплетничали две торговки; ийлур, проходя мимо, невольно присшулался.

      – Какой позор! – пыхтела одна, – так опозорить благородного Эйх-Мерола!

      Вторая зло прошипела:

      – Ну и поделом ей. Я всегда подозревала, что эта чужачка не так проста… Да ведь, знаешь ли, ходят и другие слухи…

      Что это были за слухи, Дар-Теен уже не стал слушать. С трудом передвигая ставшие непослушными ноги, ийлур двинулся вперед, на оживленную улицу. Во рту разливалась горечь, словно с большого похмелья, а под ребрами все стянулось в тугой, болезненный узел.

      «Как же так?!! Как же?..»

      Почти не разбирая дороги, он обогнал мирно беседующую парочку.

      – Слышал новость? Эту дуру Лиэ-Нэсс муж раскусил… У той, оказывается, был другой ийлур.

      Снег начал медленно темнеть перед глазами.

      – Говорят, почтенный супруг в ярости и пообещал двести золотых за голову любовника, – прошипела почти в лицо седая старуха.

      – А я так и вообще слыхал, что она не так проста была, и что давно продалась темной Шейнире.

      Дар-Теен, с трудом переводя дыхание, прислонился к бревенчатой стене терема. В висках, катаясь болью, вместе с пульсом бился всего один вопрос: «Откуда они знают?»

      Вот мимо прошагали дружинники, и имя Лиэ-Нэсс, ее священное имя, было растоптано их тяжелыми башмаками.

      А вот еще две кумушки – и снова Лиэ-Нэсс, которую с удовольствием поливают грязью и радуются ее падению.

      Дар-Теен крепко зажмурился. Ему отчаянно захотелось, чтобы все происходящее было тяжким кошмаром, и чтобы проснуться – и снова увидеть сверкающий под утренним солнцем снег, и вдохнуть чистого, не замаранного предательством воздуха…

      – А, приятель, вот ты где!

      Ийлур едва не бросился бежать. Сглотнув, уставился на давнишнего своего знакомого, из той же дружины. В ярких голубых глазах ийлура осыпались искорки смеха.

      – Слыхал новость, а?

      Вдох. Выдох. И Дар-Теен прямо взглянул в глаза тому, чье имя едва ли помнил.

      – Какую?

      Ийлур похлопал рукавицами друг о дружку.

      – Ну ты даешь, Дар-Теен. С утра весь город только об этом и болтает…

      Дар-Теен лишь развел руками и ухмыльнулся.

      – Я только проснулся. Вчера, знаешь ли, перебрал слегка…

      – А, ну тогда слушай, – бравый дружинник буквально лопался от желания поведать последнюю сплетню. И, подхватив Дар-Теена под локоть, он поволок его к ближайшей таверне.

      – В