Обручальное кольцо блокады. Екатерина Шардакова

день, – подумала я, – пусть лежат и никто о них не знает. Даже мама… Она у нас такая хорошая, но такая нехозяйственная… Надо брать в свои руки заботу о нашем семействе…

      – Лиза! – услышала я крик сестры. – Тебе письмо!

      – Письмо! – через мгновение я была уже в прихожей.

      Долгожданная весточка от Яна.

      – Жив… – прошептала я, прижимая письмо к груди.

      «Если вас куда-то эвакуируют, обязательно напиши мне новый адрес…» – писал Ян.

      «Дорогой Ян! Мы с мамой и Лидой остаемся в Ленинграде. Детей пытались вывезти из города, но эвакуация не удалась. Мы запасаемся продуктами и всем необходимым. Мы с Кирой сегодня скупили почти все спички в магазине, так что теплом и светом мы точно обеспечены. Я продолжаю совершенствовать навыки медицинской сестры, пока, к счастью, после моего вмешательства все мои пациенты остаются живы. У меня все хорошо, даже остается время и силы на прогулки с твоей сестрой, недавно ходили гулять к Русскому музею. Лида у нас тоже не сидит без дела, помогает фронту, собирая тару для бутылок с зажигательной смесью. В городе спокойно, почти также, как полтора месяца назад, до войны… Очень хочу, чтобы все скорее закончилось, и мы, наконец, встретились. Береги себя! Помни, что тебя ждут дома! Твоя Лиза.»

      – Вроде бы даже красиво получилось, – пробормотала я, перечитывая свое письмо, – и никакой неправды в письме нет…

      Вскоре появилась новая правда, которую уже красиво описать будет сложнее – нависла прямая угроза вторжения врага в город.

      – Кира, а ты не хочешь уехать отсюда куда-нибудь? – спросила я подругу, когда мы в выходной день были у нее дома и пекли блины.

      – Куда? – спросила Кира, пытаясь отодрать от сковороды и перевернуть первый блин.

      – Не знаю… Туда, где безопасно…

      – Как бы научиться печь блины без первого?! – Кира со злостью соскребла поджаристое непонятное месиво со сковородки, выкинула в мусорное ведро и, переключив внимание на меня, спросила: – А где сейчас безопасно?

      – В центральной части страны ведь не идут бои, – ответила я, наблюдая, как Кира раскатывает по сковороде шипящее на масле тесто.

      – Зато в Ленинградской области идут, люди бегут оттуда, и бегут они в Ленинград. Чтобы уехать куда-то, надо проехать Ленинградскую область, а там опасно.

      – А в городе не опасно? – спросила я, доставая сметану из холодильника.

      – Пока нет, – ответила Кира и скинула блин со сковороды на тарелку.

      – А если немцы придут, что будет? – проговорила я, сворачивая горячий блин и обжигая себе пальцы. – Они же не блины поесть придут!

      – Лучше бы они просто пришли на блины! – рассмеялась Кира.

      – Кира, я серьезно. Я так боюсь неизвестности. Я не понимаю, чего ждать и к чему готовиться, – серьезно сказала я.

      – Мне кажется, что никто не знает… – пожала плечами Кира.

      – А тебе не страшно?

      Кира перевернула очередной блин и присела за стол, держа в руке лопатку.

      – Мой Гер погиб раньше, чем я успела испугаться