Узел судеб. Полусказка. Илья Тамигин

Пожалуйста!

      Купальник сполз, и Антон впервые в жизни увидел обнажённую девичью грудь, но только подосадовал на свою неуклюжесть. Сердито поправил чашечку лифчика, смахнул пот со лба. Качать! Ещё качать!

      Вдруг Кира сделала судорожный вдох, закашлялась и села. Её обильно вырвало на песок. Морщась, она открыла глаза. Антон таращился на неё, не в силах произнести ни слова.

      – Ой, блин! Как больно-то! – сорванным голосом прошептала-прохрипела девушка, хватаясь за грудь.

      – Щас, Мыш, я щас… перевяжу тебя! – подхватился Антон.

      Нога от лодыжки до колена была изодрана в клочья, но крови было не так много. Кроме того, на лбу, через бровь на левую щёку, тянулась глубокая царапина. Порвав на полосы рубашку, парень кое-как замотал голень и лицо. Киру трясло. Огонь, нужен огонь, чтоб согрелась! Несколько спичек сломались одна за другой – дрожали руки. Осталось всего две (спички, конечно), а костёр не хотел разгораться. Что делать-то, люди? Схватил самоучитель, вырвал несколько страниц, сунул под ветки. Огонёк лизнул дрова, подумал… и разгорелся! Ура!

      Они сидели у костра, впитывая его животворное тепло. Остатками рубашки Антон перевязал Кире руки, потом свои тоже.

      – Спасибо, Филин… – криво улыбнулась жертва озера.

      Тот возмутился:

      – Ты что, Мыш, дура, что ли? За что?

      – Сам дурак! За то…

      Антон открыл бутылку тёпловатого лимонада «Дюшес», отпил сам и предложил Кире. Та неловко взяла бутылку и тоже отпила несколько глотков.

      – Ну, Мыш, ты как? Легче?

      – Легче… Только я вся в песке…

      – Так, ополоснись!

      – Ну, уж нет! Я теперь в воду ни ногой! – в ужасе затрясла головой Кира.

      Пришлось поливать её из бутылки. Отмыли всё, кроме волос.

      – Ты как, на велике-то сможешь?

      Девушка кивнула, но, как только села на железного коня и взялась за руль, сморщилась:

      – Нет… Очень грудь больно!

      Пешком почти десяток километров идти? С кровоточащей ногой? Антон, подумав, предложил:

      – Давай, я твой вéлик спрячу, а тебя на багажник посажу?

      Так и сделали. Обхватить парня за талию оказалось не больно, не то, что за руль держаться. Антон оттолкнулся ногой и поехал (медленно!), стараясь выбирать участки поровнее, чтобы не трясло. Уже у самого дома Кира шепнула:

      – Ты только не рассказывай никому, ладно?

      Антон кивнул, на слова не было сил. Ещё бы, с грузом в гору почти пять километров! Семь потов сошло! Но сказать родителям, что случилось, конечно, пришлось. Кирин отец, кстати, тоже подполковник, но не танкист, а пэвэошник, раскочегарил свой «горбатый» Запорожець и, бормоча под нос незлые тихие слова, повёз ребят в приёмный покой медсанчасти, ибо поликлиника была уже закрыта. Там им обработали раны, ввели противостолбнячную сыворотку, а Кире ещё и сделали рентген грудной клетки. Оказалось, что у неё сломаны три ребра.

      – Переусердствовал маленько молодой