Узел судеб. Полусказка. Илья Тамигин

что ли, стесняешься?

      – Ой, тёть Тань, да знакомы мы! Десять лет в одном классе!

      Татьяна озадаченно хмыкнула. Вникнув в суть проблемы (и в самом деле, перевести устоявшиеся нейтральные отношения совсем в другое качество дело непростое!), она посоветовала:

      – Заговаривать не обязательно. Просто постарайся взять его за руку… и в глаза посмотри.

      – Да, как так-то, ни с того, ни с сего!?

      – Г- м… А, скажем, на танцах?

      Вот совершенно, вот именно!

      Специально для школьного вечера Татьяна сшила Кире новое платье, скопировав модель из французского журнала. Платье было… ну, очень красивое! Зеленовато-голубое, струящееся небрежными, но элегантными складками, оно открывало длинные Кирины ноги на ладонь выше колен, а шею – ниже ключиц. К платью тётка подарила племяшке ниточку жемчуга.

      В мае, на школьном вечере, когда начались танцы, Кира долго собиралась с духом, наконец, отважилась и, с замирающим сердцем, пригласила подпирающего стенку Антона на «Белый танец». Школьный ансамбль (квинтет: три электрогитары, синтезатор и ударные) играл «Там, где клён шумит над речной волной». Солистом был Алексей, немилосердно терзавший струны басухи.

      Антон легко взял Киру за талию и, держа подальше от себя (прижиматься считалось неприлично!), повёл в медленном танце. Танцы тогда подразделялись на быстрые, медленные и вальс, который могли танцевать лишь немногие.

      Кира, положив руки ему на плечи, посмотрела в глаза (очки она сняла заранее!). Парень вздрогнул и взгляд отвёл.

      Через некоторое время интриганка задала неожиданный вопрос:

      – Филин, а ты, правда, итальянский знаешь?

      Тот удивился: об этом он не говорил никому, только родителям.

      – Ну… как бы… немножко…

      – Может, позанимаешься со мной? А то в консе всё равно учить придётся… Ну, чтоб хоть минимальное представление иметь!

      – У меня самоучитель есть. Могу дать! – уклонился Антон.

      Он слегка растерялся. Конечно, они с Киркой десять лет отсидели в одном классе, но, всё равно, личный контакт… такого опыта не имелось.

      Танец кончился, и Антон разжал руки, чтобы удрать. Но ансамбль, нещадно гремя барабаном, завёл «Бэсса мэ, бэсса мэ муча!», и Кира притянула парня поближе.

      – Ой, такая песня хорошая!

      Пришлось снова положить руки на её талию.

      Происходило что-то странное! Кира никогда раньше не вызывала в Антоне никаких чувств, но сейчас…

      – Ладно, Мыш, я… это… объясню тебе, что к чему.

      – Тогда, до понедельника? Придёшь ко мне в шесть?

      – Я?! К тебе?! – смешался Антон.

      – Ну, не я же к тебе!

      Музыка замолкла, объявили перерыв. Больше они в тот вечер не танцевали, ни вместе, ни по отдельности, в смысле, с другими партнёрами, тем более что Кира присоединилась к ансамблю и спела по-итальянски песню «Дуо сольди». Антон разобрал несколько слов: … аккордеон и расстроенная скрипка… простая уличная песенка…