Хорошо драться по субботам. Василий Вялый

стать мудрее, трусу чуть храбрее, а скупому – щедрее. В самую гадкую погоду после бокала вина вдруг яркий свет озаряет свинцовое небо, и колдовское тепло вместе с кровью разливается по благодарному телу. Плевать на лужи, на мелкие холодные капли дождя, стекающие по лицу. Нет, в вине есть что-то таинственное, сверхъестественное, заманчивое. Если знать, как им пользоваться. Ты пьянеешь, поднимаешься до определенной точки, затем некоторое время паришь в благодатной неге, а когда чувствуешь, что блаженство стремительно улетучивается, и ты начинаешь раздражаться и злиться по любому поводу, то необходимо добавить глоток-другой. Если этого не сделать, будет худо. С выпивкой надо рассчитывать всё чрезвычайно точно. Если переберешь, то очень скоро отключишься или дело окончится рвотой. И в том, и в другом случае отрезвление, когда оно наступит, будет сопровождаться крайне неприятным ощущением. В отрочестве взрослые нам говорят:

      – Не пей. – Или: – Не пей много.

      Как-то банально говорят, неубедительно. Ведь сами-то пьют. Ты первый раз пробуешь, и состояние эйфории сменяется отравлением. С лицом цвета плесени валяешься на кровати и не можешь без содрогания даже представить себе эту жидкость. Но закон улицы неумолим: чтобы казаться взрослым и независимым, придется, превозмогая себя, прикладываться к ненавистному «стволу». Не пить… Рецепт простой, но ты им не воспользуешься. У тебя снова появится зуд выглядеть «настоящим» мужчиной. Кого-то остановили мудрые родители, кому-то встала на пути в винную лавку жена, применив свои женские хитрости и приемы. Однако далеко не всем дано однажды сказать в преисподней:

      – Да, я смотрел на жизнь трезвыми глазами.

      Говорят, что обычно порок вознаграждается. Получающий награду за это пристрастие довольно-таки скоро начинает отличаться от окружающих. Одежда его, судя по всему, не один день пролежала на лавочке невдалеке от грунтовой дороги. И кто ее будет стирать или гладить, когда, проснувшись, он с трудом начинает соображать, и первая же мысль становится монументальной, ничем и никем непоколебимая – сейчас же найти выпить. Пусть нет никаких шансов, ибо карманы давно пусты, никто уже не дает взаймы, да и продать нечего. Чувство самоуничтожения валит личность на обе лопатки. О работе не может быть и речи; любой встречный, особенно знакомый, воспринимается как крупная неудача. Чего не увидит сейчас этот встречный, то это взгляда алкаша – он не будет смотреть никому в лицо, пока не опохмелится. В каждом городе, в каждом районе есть место, где собираются эти несчастные. Сюда, и только сюда, идут они по утрам. Пьяницы неуютны для окружающих и совершенно непригодны для классической «приличной» жизни. Какая-то сила и солидарность объединяют этих людей – здесь они делятся последним глотком вина. Только что затравленные, избегающие любого общения, пробирающиеся сюда задворками, они, глотнув живительного зелья, мгновенно преображаются. Алкоголик живет ради этого мгновенья,