В паутине пророчества. Книга смерти. Оксана Эрлих

завел. Почуял, стало быть. Открыл я корзинку-то, а там дети мертвые, упокой Господь их невинные души.

      – Как, мертвые? – выпучил глаза участковый.

      – Да вот так, – развел руками в бессилии старик. – Вот и послал за вами.

      Макар силился собрать картинку воедино, но таких случаев в его жизни еще не было, поэтому он непонимающе уставился на стоящего перед ним священника.

      – А на улицу-то зачем корзину выставили? – задал он снова вопрос, подсознательно не надеясь на вразумительный ответ.

      – Да не уносил ее никто! – слегка повысил голос отец Степан. Его не на шутку раздражала сложившаяся ситуация. Больше всего он сейчас мечтал о крепком сне в своей кровати. Но для осуществления этой мечты необходимо было как можно скорее разобраться во всем.

      Отец Степан вкратце рассказал Макару Петровичу об исчезновении младенцев, об истерике бабки Агафьи и о внезапном появлении пропажи вновь в руках самого участкового.

      Тот только поскреб грязным ногтем намечающуюся лысину на затылке и присвистнул. Это была крайняя степень шевеления мозгами Макара Петровича. Но, видимо, возиться с неопознанными трупами младенцев ночью ему хотелось еще меньше, чем священнику, поэтому он изрек с умным видом:

      – Утро вечера мудренее. Завтра разберемся во всем.

      – А с корзиной что прикажете делать? – тихо спросил отец Степан.

      – Уберите до утра в погреб. Там холодно, не испортятся сильно. А завтра похороним, как положено.

      С этими словами Макар Петрович отбыл досыпать.

      Священник тяжело вздохнул и понес корзину в погреб, где хранились все продукты, которыми пользовались не только служители церкви, но и бедные многодетные семьи. По дороге старик отметил, что корзина стала гораздо легче, чем была, когда он еле волок ее через лес к церкви. «Может, тот, кто похищал корзину, забрал и детей?» – возникла шальная мысль у отца Степана. Он поставил корзину на пол погреба и медленно открыл крышку, чтобы убедиться в своих догадках. На него из-под съехавшей на бок резной крышки смотрели две пары блестящих глаз.

      Священник отдернул руку и невольно пошатнулся. Сердце готово было выпрыгнуть из груди.

      – Они живы… – прошептал он. – Но как же так? Ведь не могли мы с Агафьей так ошибиться!

      На следующий день, как только Агафья, с присущим ей безграничным любопытством, осмотрела попискивающих в ее больших ладонях малышей, вся деревушка собралась на большой совет во дворе церкви. Такие сборища галдящих людей отец Степан не выносил, но сегодня это было необходимо. Все жители громко и с нескрываемым интересом обсуждали ночное происшествие, тут же обрастающее новыми фактами и подробностями, о которых главный герой даже и не подозревал. Старик вздохнул и взошел на ступеньки церкви, стараясь тем самым привлечь к себе внимание и заставить толпу угомониться.

      Мужчины и женщины благоговейно умолкли. Отец Степан не пользовался всеобщим уважением раньше. Но ожившие под его святым взглядом