В паутине пророчества. Книга смерти. Оксана Эрлих

облегчением и, наконец, смог остановиться, чтобы перевести дух. Теперь, когда пристанище последних лет было перед его взглядом, он мог опустить корзину на поблескивающую от мелкой росы осеннюю траву и осмелиться обернуться. Так он и сделал. Над лесным болотом стоял желтовато-серый туман, сквозь который, словно костлявые руки, деревья протягивали к случайным путникам свои голые сухие ветви.

      – Что же тебя понесло-то в это гиблое место? – обратился отец Степан к присевшему рядом псу. – Неужели, почуял человеческую подлость?

      Пес благоразумно промолчал, наклонив голову и всматриваясь в уставшее лицо человека веселыми черными глазами.

      Продолжая ворчать, священник вытер лицо подолом рясы, перекрестился в который раз, и, взяв свою ношу поудобнее, прибавил шаг.

      Вскоре зловонное дыхание медленно загнивающего леса осталось далеко позади. Священник почти волок неимоверно тяжелую корзину, двумя руками вцепившись в узкую плетеную ручку, оставив лампу на дороге. Гибкий ивняк больно впивался в мозолистые руки отца Степана. А он находился в полном недоумении. «Почему двое младенцев весят больше, чем мешок картошки, который я на прошлой неделе еле дотащил до кухни?»

      Старик очень устал и промок, но все же донес корзину до порога церкви, открыв из последних сил массивную деревянную дверь. Войдя, он обессилено сполз по стене на пол и прикрыл в изнеможении глаза.

      Бабка Агафья, выросшая словно из-под самого порога, всплеснула руками так, как будто пыталась прихлопнуть огромного комара. Ее причитаниям по поводу внешнего вида отца Степана не было бы конца, но он остановил бессвязные бормотания, подняв правую руку вверх. Болтливая по своей натуре, как большинство женщин в деревушке, Агафья знала, что означает этот лаконичный жест. Она тут же захлопнула беззубый рот и устремила любопытные выцветшие глазки на корзину, принесенную священником. В данный момент, для нее содержимое красиво сплетенной корзинки было гораздо интереснее, чем грязный, лежащий на полу отец Степан.

      – Что там, батюшка? – заискивающе пробормотала Агафья. – Небось, прихожане чего-то съестного передали?

      Ее рот расплылся в довольной улыбке, предвкушающей пир для необъятного живота. Но ответ отца Степана стал для нее полной неожиданностью.

      – Позаботься о похоронах и панихиде, Агафья. Да скажи внучку своему Василию, чтобы сбегал до Макара Петровича, участкового. Пусть позовет сюда.

      – Да что случилось-то? – бабка свернула пухлые ладони в кулачки на груди. – Кто помер? Али убили? – она боязливо перекрестилась, невольно озираясь по сторонам в поисках возможного преступника.

      Священник с трудом поднялся на ноги и, молча кивнул головой в сторону своей ноши. Агафья, немного потоптавшись на месте, обуреваемая любопытством, не смогла ему противостоять и подошла ближе. Рука дрожала, когда женщина несмело протянула ее вперед и, переведя дух, откинула крышку корзины.

      – Ах,