Стоя под радугой. Фэнни Флэгг

пот.

      – Мне надо домой, мама ждет, – сказал он. И начал спускаться.

      Монро кричал вслед:

      – Погоди, мы же еще не надули шары. Стой!

      Но Бобби не слышал. Единственным звуком в ушах был бешеный стук сердца, а единственной мыслью – как можно быстрее попасть на землю, домой, где он будет нормального размера.

      А Монро, брошенный в одиночестве, драпать не собирался. Не дождетесь. Раз уж он залез на такую высоту, пусть об этом узнают. К черту Бобби Смита, он сам надует шары. Вытащив шарик из кармана, стал надувать – и вдруг вспомнил. Подбежал к лестнице и заорал вниз:

      – Бобби, погоди, нитки-то у тебя!

      Поздно. Бобби уже на полпути к земле.

      Добежав до дома, Бобби распахнул дверь, юркнул к себе в комнату и бросился на кровать. Анна Ли была на веранде. Заметив выражение его лица, она решила, что за братом кто-то гонится. Может, Лютер Григгз, здоровенный бугай, не упускавший шанса надавать Бобби тумаков? Но нет, Лютера не видно.

      Бедняга Монро проторчал на башне еще минут сорок пять, пытаясь привязать к железной ограде хотя бы один красный шарик, но все они улетели.

      А для Бобби этот день значил гораздо больше, чем неудавшаяся проказа с шариками. Он впервые увидел себя со стороны, а не из центра собственной гигантской вселенной. Ему всегда казалось, что он особенный. А получается, он всего-навсего точка среди таких же крошечных точек? Неужели такое возможно?

      Потрепанная Энн

      В тот вечер Бобби был на удивление ласков и после ужина, когда все вышли скоротать вечер на веранде, пристроился головой на коленях матери, сидевшей на качелях, и уснул, чего с ним не случалось лет с шести. День был необычайно жарким, и теперь все семейство, включая Джимми и собаку Дороти, рыже-белого кокер-спаниеля по кличке Принцесса Мэри Маргарет, наслаждалось прохладой. Ночь выдалась тихая, и все с удовольствием слушали стрекот кузнечиков и скрип качелей. Дороти смотрела на Бобби. Он крепко спал у нее на коленях и не проснулся, даже когда она поменяла затекшую ногу. Она убрала ему волосы со лба.

      – Небось напроказил что-нибудь. Вон как убегался.

      Анна Ли сказала:

      – Я думала, за ним снова гонится Лютер Григгз. Днем он влетел в дом на скорости сто миль в час.

      Дороти вздохнула:

      – Боюсь, этот Григгз когда-нибудь его покалечит. Он уже на голову выше Бобби.

      Док выбил пепел из трубки о край ступени.

      – Ну, я бы не волновался. Бобби, может, и не вышел ростом, зато шустрый.

      Дороти подумала и согласилась:

      – Да, ты прав. На днях, пока я включала радио, он успел выскочить из дому и очутиться далеко в поле, одна макушка мелькала.

      Анна Ли – подросток, которая теперь называла брата не иначе как «этот ребенок», – высказалась:

      – Этот ребенок – сплошная проблема, правда, мама?

      – Да, но бывает милым, если захочет. Просто возраст, наверное.

      – Я была такая же? – спросила Анна Ли.

      – Нет, ты была сущим ангелом. Помнишь, Мама?

      Мама