Война Калибана. Джеймс С. А. Кори

полуголые тела. Чуть отстав, показалась нянька – она прижимала рукой бок, как будто придерживая шов.

      – Большой двор – роскошь, – заметила Авасарала.

      – Верно.

      В дом, улыбаясь до ушей, ворвалась перемазанная землей Сури. За ней на ковре оставались крошки подсохшей грязи. – Бабушка, смотри, что я нашла!

      Авасарала развернулась в кресле. В ладони внучки из комка влажной земли свивал и развивал розовые кольца дождевой червяк. Авасарала изобразила радостное удивление:

      – Замечательно, Сури. Идем, покажи бабушке, где ты его нашла?

      Со двора пахло скошенной травой и свежей землей. Худенький садовник – ровесник ее сыну, если бы тот остался жив, – склонился на коленях над грядкой, вручную выпалывая траву. Сури бросилась к нему, и Авасарала неторопливо двинулась за девочкой. Увидев ее, садовник кивнул, но заговорить ему не дали. Сури сопровождала рассказ о чудесной находке червяка пышными жестами, словно пересказывала легенду. Рядом с Авасаралой появилась Кики, тихонько взяла бабушку за руку. Авасарала любила малышку Сури, но наедине с собой – да еще с Арджуной – признавалась, что Кики – самая умная из ее внуков. Тихоня, зато черные глазки ярко блестят, а как она умеет подражать всему, что услышит! А слышала Кики почти все.

      – Дорогая супруга, – позвал из задней двери Арджуна, – тебя хотят видеть.

      – Где?

      – Перед домашним экраном, – объяснил Арджуна. – По твоему терминалу она не дозвонилась.

      – Оно и понятно.

      – Это Глория Танненбаум.

      Авасарала неохотно передала Кики няне, поцеловала Сури в макушку и вернулась в дом. Арджуна придержал перед ней дверь, посмотрел виновато.

      – Эти сучки не дают мне повозиться с внуками.

      – Такова цена власти, – провозгласил муж с насмешившей ее серьезностью.

      Авасарала вошла в домашнюю систему из своего кабинета. Щелчок и задержка на мгновение, пока устанавливалась защита, а потом на экране возникло тощее безбровое личико Глории Танненбаум.

      – Глория! Извини, я отключила терминал – была с малышами.

      – Ничего, – женщина ответила четко отработанной улыбкой – самой искренней, на какую была способна. – Пожалуй, это даже к лучшему. Я всегда подозревала, что терминалы мониторят тщательнее, чем домашние линии.

      Авасарала опустилась в кресло, и кожа обивки тихонько вздохнула под ее тяжестью.

      – Надеюсь, у вас с Этсепаном все в порядке?

      – Все отлично, – ответила Глория.

      – Это хорошо. Так какого хрена ты меня вызвала?

      – У одного моего приятеля жена на «Михайлове». Он говорит: их патруль отозвали. Уводят вглубь.

      Авасарала нахмурилась. «Михайлов» входил в патрульную службу, мониторившую движение между дальними станциями пояса астероидов.

      – Куда именно «вглубь»?

      – Я поспрашивала обиняками, – ответила Глория. – На Ганимед.

      – Нгайен?

      – Да.

      – У твоего приятеля длинный язык, – заметила Авасарала.

      – Я