Территория тишины. Начало. Александра Хозей

выпил залпом. Яичница колом встала в желудке.

      Мариус кашлянул, вытер рот полотенцем и пошел одеваться, продолжая выкрикивать новости. В конце концов веселые новости закончились, но к счастью, он как раз успел одеться. Посмотрев в зеркало и проверив повязки на ушах, Мариус взял сумку и вышел из дома, чтобы отправиться на работу. Дальше по плану и по многолетней привычке его дорога до работы проходила под медитационный тренинг. Мариус уже догадался, в чем его рецепт успеха.

      «Но не буду же я прямо на улице говорить,» – решил Мариус. Однако, выйдя на улицу, он быстро расстался с этим убеждением. «Пусть лучше считают меня сумасшедшим». И тихо, под нос, Мариус начал по памяти бубнить мантры из тренинга, пытаясь вдохновляться воспоминаниями о чудесной манере ментора – Радостной Мими.

      – Вселенная только и ждет, чтобы преподнести вам самый большой подарок в вашей жизни…

      Продолжая бубнить в высокий воротник пальто, Мариус шел на работу. Самомедитация успокаивала и хоть немного глушила нарастающее беспокойство.

      «Дойду пешком, к черту эти электрички…» – справедливо заключил Мариус, вспоминая вчерашнее, и пошел прочь в сторону от железнодорожной станции.

      Глава 5. Зеркало

      Через некоторое время Ратмир вернулся и, оценив ситуацию, все-таки снял с Веры наручники, но лишь затем, чтобы приковать ими Веру к трубе центрального отопления, которая так удачно проходила в углу спортзала, прямо возле мата. Ей также наконец-то принесли поесть – это был простой хлеб, испеченный внизу в бывшей школьной столовой. Только когда Вера почувствовала его нежный мягкий запах, она осознала, что не ела с самого обеда, а ведь уже начинало смеркаться. Эта еда совершенно не соответствовала обстановке и ничуть не ассоциировалась у Веры с суровым и хмурым видом ее похитителей. Скорее, они должны были бы питаться подножным кормом, но уж никак не готовить домашние хлеба по бабушкиным рецептам.

      «Ну что ж, кажется, меня не собираются убивать или пытать». «Будут ли они, как в фильмах, отрезать у меня по кусочку пальца, чтобы отправлять ее отцу в доказательство серьезности своих намерений?»

      Но у Веры не было сил и дальше думать в таком ключе – она уже была слишком вымотана, и даже на слезы сил совсем не оставалось. По деревянному полу спортивного зала тянулась прохлада, Вере хотелось спать, и она прижалась к трубе, за которую была прикована. Труба была еле теплая – даже не понятно было, она действительно так работает или это какой-то технический сбой. Это не помешало Вере уснуть и уже очень скоро она, свернувшись калачиком, и подобрав для своего запястья и руки самое удобное положение, заснула, отключившись от тревог и бед этого дня.

      Она всегда мечтала путешествовать во снах, и чтобы во сне ей приходили ответы на вопросы, которые так беспокоили ее днем. Вера знала, что это возможно, но сны ее всегда были тяжелыми и глубокими, как колодец. Она падала в них полностью и с головой.

      Ее никогда не будили случайные звуки или шумы с улицы, но, не успела она задремать