Территория тишины. Начало. Александра Хозей

встал, но без Мистера Жима было очень сложно начать делать зарядку. Почти невозможно. Мариус посмотрел на отражение своего осунувшегося лица в мутном зеркале прихожей.

      «Ааа… О чем бы подумать, о чем. Нет, не о дочке, не о жене. Не хочу ничего вспоминать. Надо пойти сделать завтрак. Да, точно, завтрак – это отлично. Люблю завтраки. А в холодильнике только яйца и хлеб. Ладно, значит пожарю хлеб, пожарю яичницу, отлично. Иду по комнате в кухню, половицы скрипят, соседи двигают мебель. Неужели стенки такие тонкие? Никогда не замечал, безобразие. И ребенок у соседей проснулся, плачет бедолага.

      Тук, тук… Капли все стучат. Чертов дождь, неужели он может идти так долго, я раньше думал, что у нас в средней полосе не так много дождей. А их и не было много, это в последние годы стало много. Вот раньше было лучше, да… Раньше было лучше – в году было больше двухста солнечных дней. А сейчас что – что ни день, то ливень. Ууу зараза.»

      Кухня была маленькая и тесная. По углам умирали живые цветы, которые тоже любила его староверная жена. После ее ухода Мариус забывал их поливать, как и забывал саму свою жену тоже. Зато с холодильника свисал сочный, тяжелый электронный вьюн глубокого зеленого цвета. С растениями ему помогла как раз Звездочка Фаина. По всем признакам, которые она описывала в своей передаче, растения были глубоко больны, и ухаживать за ними дальше – было делом неблагодарным. А вот электронные растения могли с легкостью заменить живые – просто его ограниченная жена этого не понимала.

      «Вот и холодильник. Дааа, это он шумит, голубчик. Что, от пустоты воешь? Вот и я вою, тоже видимо от пустоты. Тьфу, потек, что за дрянной производитель. Вот раньше выпускали товары на года, а сейчас все делают, чтобы человек побыстрее выкинул и новое купил. За это меня и не повышают, за то, что я по-другому думаю. Как там было вчера, я пишу письмо, говорю: так-то и так, вот такие нарушения выявлены, предлагаю инициативу, как улучшить. А мне в ответ… А, ну их. Достаю яйцо, оно ударяется об стенку. Стук. Треск – лопается скорлупка. Придется аккуратно отложить яйцо – чтоб не разбилось.

      Ну что там сейчас? Дааа, утреннее шоу уже кончилось, наверное. Там сейчас новости. Да, этот, с длинным носом, так смешно новости комментирует. Интересно, что бы он сказал про… А, откуда я знаю про что, я же не знаю никаких новостей. Откуда мне их узнать без наушников.»

      Он берет сковородку с нижней полки шкафа и ставит ее на плиту. Наливает масло, оно начинает греться и шипеть. Чайник включается сам, шумит и греет воду.

      «Па-па-параам» – начинает он напевать знакомую песню.

      «Тьфу ты, всякая хрень как прилипнет, потом не забудешь. А с другой стороны, что делать. Невозможно же вот так, одному, да еще и в тишине. Старость, проклятая старость. Раньше я никогда не думал, что я одинок. Да я вовсе и не одинок.»

      Он снова аккуратно взял яйцо с треснувшей скорлупкой, методично разбил его над сковородой. Потом еще одно. Сковородка зашипела еще сильнее. Мариус накрыл ее крышкой.

      «Черт, почему я так тяжело